Золотой скальпель. Николай Фёдорович Шахмагонов

что мне не до развлечений. Надо их устраивать. Забот прибавится.

      – Причём здесь развлечения? Разве я о них думаю? Вы просто мне понравились, просто… – она не договорила и опустила глаза.

      Гулякин сосредоточенно уставился на шахматную доску. Между тем, дежурный администратор попросил закончить танцы. Время позднее – людям надо отдыхать, и он поспешно поднялся, попрощался с Зоей, поблагодарил её за приятный вечер и поспешил в свою комнату.

      Николай Ляшко встретил вопросом:

      – Что это ты такой взъерошенный?

      – Так, не знаю…

      – А твоя знакомая мила, очень мила…

      – Не время сейчас, совсем не время заводить знакомства, – отмахнулся Гулякин. – Да и зачем? Скоро на фронт, а там неизвестно что будет. Всё-таки в тыл врага забросят.

      – Ну-у, – протянул Ляшко. – Так думать негоже. Не умереть, а победить – вот наш девиз. Кстати, а у тебя есть невеста? Наверное, красавица, если тебя такая дивчина не тронул. Где она, невеста-то?

      – Нет… Невесты нет. Знакомые девушки, конечно, были в институте, но всё не то.

      – Тогда что же тебе мешает? Не понимаю. Война войной, но жизнь продолжается. Придёт и наш черёд с врагом драться. Скоро придёт. А пока отчего же не потанцевать в свободную минутку, не пообщаться с милой девушкой? К тому же совершенно не обязательно заводить отношения слишком далеко.

      Михаил внимательно выслушал приятеля и сказал:

      – Может, ты и прав. Просто мне сейчас не до того. За своих беспокоюсь. Ну не настроен я даже на простые встречи. Не настроен.

      Однако, уже следующим вечером, едва Михаил ступил в вестибюль гостиницы, Зоя встретила его.

      Поздоровавшись, он сказал ей:

      – Извини. Я только спрошу у администратора…

      – О своих? Я уже спрашивала. Нет, не приезжали… Ты выйдешь сегодня в вестибюль? – видимо, надеясь вот этак непроизвольно перейти на «ты».

      И таким молящим был её взгляд, что Гулякин не мог отказать.

      – Конечно, выйду. Только приведу себя в порядок и спущусь, – пообещал он.

      Они снова пытались играть в шахматы, затем всё-таки вышли на медленный танец.

      И так повторялось каждый вечер. Гулякин ругал себя, собирался прекратить эти, как ему казалось, никому ненужные отношения, но всё откладывал и откладывал, не желая обижать девушку.

      Между тем, доукомплектование и боевое сколачивание корпуса заканчивалось. Все подразделения отработали прыжки с вышки. И вот настал день выезда на аэродром…

      Крещение хирурга

      Едва тёмно-зелёный десантный самолёт, натружено гудя моторами, неторопливо забрался на установленную для прыжков высоту, инструктор скомандовал:

      – Приготовиться!

      Открылся люк, и в его проём Михаил Гулякин увидел ровное заснеженное поле. Вспомнился первый прыжок. Погода была такой же солнечной, ясной. Разве что снега побольше.

      – По моей команде, первый…

      Гулякин встал, повинуясь властному требованию инструктора, шагнул к люку и, услышав резкое: – «Пошёл!» – провалился вниз.

      Его