Выхода нет. Аня Архипова

протянул ценную бумажку даме за прилавком. – Ты что нюхаешь такое, что тебя так плющит?

      На мгновение я потеряла равновесие, и сердце забилось быстрее. Аритмия настигла и здесь. Воздух перестал поступать в легкие. Панические атаки я узнавала по первым неглубоким вдохам.

      – Потряси меня! – простонала.

      – Что, блин?

      – Тряси меня, говорю!

      Лёшка схватил за плечи и вздернул меня слегка, чтобы в себя пришла. Но не пришла, осталась на месте, зато привлекла внимание.

      – Эй, ты че делаешь? – крикнул с конца очереди один из тех, у кого гитара была наперевес.

      – Она сама попросила! – отшатнулся Фролов.

      – Я тебе сейчас шею сломаю, – два метра до идеальной улыбки подходили широкими шагами Гуливера.

      – Я сама! – остановила его ладонью. – Мне надо понять, что со мной.

      – Демидова, ты кукухой совсем поехала, забирай свой кофе и поезжай-ка домой спать.

      – Да. Ты иди, я тут сама.

      Лёшка развернулся и уверенным шагом пошел в сторону светофора, не оборачиваясь.

      – С тобой всё нормально? – спросил высоченный парень с гитарой наперевес.

      – Да-да, уже всё хорошо. Жарко просто, – отмахивалась, как от мошек, от парня.

      – Ты это…

      – А я тебя знаю, – врезалось в голову куском оборванной пленки, когда я посмотрела в мутные глаза парня.

      – А я нет, – улыбнулся кошачьей улыбкой парнишка.

      – Увидимся еще, если у меня не выйдет сбежать из этого всего.

      Развернулась быстренько и пошла в обратную сторону, к университету, чтобы поскорее спрятаться от людей, пыльной дороги, шумных машин и запахов. Между ребер бесилось сердце из-за временной тахикардии, дыхание сбивалось на урывки, хотелось то ли плакать, то ли смеяться.

      – Слушай, малая, – за спиной уже вслед кричал, – если тебя какая-нибудь тварь обидит, ты мне скажи.

      – Ага.

      А у меня перед глазами двоилось, город как будто разрушался под гнетом этого чистого весеннего воздуха. Кружилось каруселью перед глазами. Спустя два часа своего пребывания в две тысячи восьмом году я начала чувствовать всем телом, каждой мурашкой, что я здесь. Я в прошлом.

      Под сердцем зажужжало. Стараясь держаться за ветки, скатилась на траву и пыталась глубоко вдохнуть. Психоаналитик Леночка говорит, что в таких случаях надо считать до десяти и обратно и продолжать дышать, всё время дышать. Только Лена не предупреждала, что иногда бывают флешбэки на двенадцать лет назад. Вообще, кто-нибудь знает о такой функции своего организма? Почему об этом не говорят в прессе? А может быть, это такая же запретная тема для федералов, как митинги в Хабаровске?

      Жужжало сильнее и сильнее. Схватилась за сердце в надежде, что это можно прекратить, но остановилась нервная тахикардия только после того, как из внутреннего кармана джинсовки телефон достала.

      – Да! – крикнула в трубку.

      – Что да? Я тебе уже двадцать минут звоню! – кричал в ответ мужской хриплый голос.

      – Кто это? – не могла до сих пор прийти в себя.

      – Маш, ты там как, алё? Ты вообще смотришь, кто тебе звонит?

      На