Пацаны, не стреляйте друг в друга. Владимир Колычев

изобразила непонимание Настя.

      – Ну, двадцать... девятнадцать лет назад...

      – Что, столько лет прошло? Для меня это все как будто вчера было... Ты, Нонна... Этот ужас...

      – Но ты же ничего не знаешь...

      – И знать не хочу... Извини, мне уже надо ехать...

      – Куда?

      – Тебе не все равно?

      – Мне тоже надо ехать. Уезжать. Отсюда... Надоело здесь... Но я уже не хочу... Я остаюсь здесь...

      Панфилов приехал в Серебровку прежде всего затем, чтобы получить дозу ностальгического адреналина. Он получил то, что хотел. Но доза быстро иссякла, а банальность современного бытия окончательно погасила в нем огонь энтузиазма. Стервозная Максютова была лишь последней каплей на потухший костер... Но вот случилось чудо. Он встретил вдруг Настю. И это уже не ностальгическое вдохновение, а шквал головокружительных чувств из дивного настоящего... У Насти есть муж, дочь, но все это не так важно по сравнению с тем, что она есть вообще...

      – Оставайся, мне-то что? – неуверенно пожала она плечами.

      И села в машину.

      – Сегодня, на нашем месте...

      Только это и успел сказать ей Марк Илларионович, прежде чем она закрыла за собой дверцу.

      Глава шестая

      Лейтенант Тараскин смотрел на Панфилова со смешением чувств во взгляде. Он вроде бы и с одобрением относился к нему, но в то же время и осуждал.

      – Горничная во всем созналась, – сказал он. – Не могла она слышать шаги в кабинете. И окно можно открыть только изнутри... А лестницу она сама приставила. И на подоконнике след от ботинка сама оставила. И ботинок нашли, и деньги...

      – Сколько? – равнодушно спросил Марк Илларионович.

      Ему интересно было знать, что произошло в доме Максютовых, но в данный момент он мог думать только о предстоящей встрече с Настей. Он почти не сомневался в том, что она придет на свидание с ним. Даже на старом месте побывал. От плакучей ивы, правда, остался только пенек, поросший кустарником. Но, как и прежде, по вечерам там должно быть тихо и свободно. Еще он проехал несколько раз мимо дома ее родителей. И увидел ее отца. Евгений Андреевич совсем старый, но ходит бодро. Екатерину Михайловну он не увидел, но главное, что у Насти есть повод отлучиться в родительский дом, а оттуда до заветного места у озера рукой подать... Сегодня он встречается с Настей. Все остальное для него не существовало.

      – Двадцать четыре тысячи евро и бриллиантовое колье.

      – Неплохо... А сейф как она открыла? Там же кодовый замок.

      – Очень просто. Код очень давно не менялся, да и не сложный он, всего пять цифр, все разные. Пять кнопок использовалось, краска на них слегка подтерта пальцами...

      – Сообразительность плюс метод научного тыка?

      – Вот-вот...

      – А может, она все-таки знала код?

      – Откуда?

      – Не знаю... Не видел я эту горничную, не могу сказать, симпатичная она или так себе?

      – Симпатичная. Даже очень. А что?

      – Да так... Может, хозяин дома с ней крутил... Это я так, просто в голову пришло. Досужие мысли не совсем досужего человека...

      – Хозяин дома покончил жизнь самоубийством.

      – Да, я слышал... А вы, кажется, расследовали