Пацаны, не стреляйте друг в друга. Владимир Колычев

снова стал капитаном Панфиловым. Дотошным, пытливым, подозрительным и разумно циничным.

      – Кто, кто... – стушевалась Настя. – Антон сказал...

      – А что ты с ним допоздна делала?

      – Что, что... Отец его поздно за нами приехал. А в пути он колесо пробил. Сначала одно, потом второе. Поздно приехали... А он все зудел, что ты не дождешься, с Нонной закрутишь... Ну, я поверила. Пришла к тебе...

      – Как-то хитро все закручено, ты не находишь? Нонна говорит мне, что ты с Антоном. А он тебе говорит, что я с ней. Одно к одному все... На подставу похоже...

      – Да, но ты же спал с Нонной?

      – Железная логика... Да, спал... Но она сама... Она хитрая, а я пьяный...

      – Не важно.

      – Все равно ты должна была разобраться... А ты таблеток наглоталась... Или не было ничего?

      – Было. В больнице две недели лежала...

      – Но не умерла.

      – Нет.

      – А мать твоя была...

      – У тебя в больнице... – в глубоком и подозрительном раздумье продолжила за него Настя. – Я слышала, что ты разбился...

      – К тебе ехал. Не справился с управлением...

      – Значит, мама знала, в какой ты больнице... Мне говорила, что не знает... А я хотела приехать, спросить, почему так вышло...

      – Не приехала, не спросила... А я думал, что ты правда умерла...

      – Можно было приехать, проверить...

      – Меня полтора года по госпиталям носило... А потом, если бы кто-то другой про тебя сказал, а то мать твоя. Я же не думал, что она такая дура... э-э, ну, такими вещами не шутят... Кто ж беду на родную дочь накаркивать будет...

      – Выходит, что накаркала, – горько усмехнулась Настя. – Антона мне накаркала... Да и он сам как тот ворон надо мной кружил... И Нонна говорила, что ты с ней по большой любви лег... Запутали меня. Да я и сама запуталась...

      – Запутали. Ты чуть до смерти не отравилась. Я чуть насмерть не разбился... Если б только это. Я ж без тебя как неживой был все эти годы... Все было, только тебя не было. Вроде бы все хорошо, а без тебя плохо...

      – Ты женат?

      – Нет... Уже нет...

      – Значит, был.

      – Да... Пять раз...

      – Сколько? – изумленно глянула на него Настя.

      – Много... Десять штампов в паспорте, пять о регистрации брака, пять о разводе...

      – И кто в разводах виноват?

      – Я, – кивнул Панфилов. – Всегда я.

      – И чем тебя твои жены не устраивали?

      – Тем, что сравнения с тобой не выдерживали... Все не то...

      – Скажи, ты это сейчас говоришь серьезно? – пытливо и взволнованно смотрела ему в глаза Настя. – Или просто поиграть со мной хочешь? Скучно здесь, а тут такая интрижка...

      – Ты для меня никогда не была интрижкой. Ты для меня – все и навсегда!

      Он хотел было сказать ей, что нет и не может быть лучше женщины на свете, чем она, но Настя махнула на него рукой, призывая молчать. А потом вдруг порывисто прильнула к нему, закрыла ему рот поцелуем. И закружился мир в волшебном калейдоскопе радужных чувств и эмоций...

      Он и она снова были на своем любимом месте у озера. Как тогда, девятнадцать лет назад. Но в этот раз оба понимали, что одними поцелуями дело