Совет Аррата Безымянный странник. Джон Персиваль

глаза молодого парня засверкали так сильно, что на секунду мне померещились в них самые настоящие искры, но это был лишь солнечный свет. – Летом хорошо, но жара меня угнетает так сильно, что я словно таю. Эти огненные рассветы и звездные ночи, время наивной влюбленности. Каждое лето делает из девочек – девушек, из мальчиков – мужчин. Мне всегда нравилось это время года, пока я не вырос, пока я не увидел всю жестокость людей, всю их праздность, эгоизм, тщеславие и злобу. Именно летом я осознал, какие же все люди твари, – он сказал это с таким отвращением, негодованием и ненавистью, что все, кто был в ресторанчике, обернулись и посмотрели на моего собеседника. Мне стало неловко.

      – Прошу, давай немного тише, мы все-таки тут не одни, не хочу лишнего внимания к нам с тобой, – попросил я своего знакомого. Он резко кивнул и продолжил.

      – В детстве мне доводилось проводить все лето в пригороде у своих стариков. Это было поистине время свободы, когда ветер дул свежо, солнце светило высоко. Деревья всегда укрывали тебя в своей тени от жары. Славное было время. Я тогда просто обожал велопрогулки, ставшие для меня всем. Мои родители купили мне аж три велосипеда – три, сэр! В то время это считалось невероятной роскошью. Мне кажется, что жизнь бежала тогда намного медленней, чем сейчас, она была насыщенной и интересной. Порой даже времени не хватало, из-за чего я спал час или два, чтобы как можно больше времени проводить с пользой. Кстати, у меня было особое хобби в виде ловли головастиков на местном пруду. Также с другими ребятами, которые, как и я, отдыхали у своих стариков, мы строили шалаши, купались на речке, – в этот момент молодой человек словно расцвел, на одно мгновение он оказался где-то далеко, в своем детстве, и тут его лицо резко омрачилось. – Потом мне пришлось пойти в школу.

      – Школа все изменила?

      – Много всего поменялось тогда. Все стало усложняться с такой скоростью, что лето становилось блеклым, а я все сильнее отдалялся от свободы и надевал на себя оковы нашего социального общества. Тогда я на собственной шкуре ощутил зависимость от общества, когда становишься старше. В школе дети не особо меня любили, пытались даже издеваться, потому что я был намного лучше других детей. Так во мне родилось чувство ненависти к людям, которое росло и все сильнее укоренялось. Через такой вот тернистый путь я прошел, чтобы прочувствовать такое прекрасное и по-своему удивительное время года, как осень.

      – Значит, из-за ненависти ты полюбил осень? Как-то это странно, ты не находишь?

      – Я не говорил, что будет просто меня понять. Но осень и впрямь уникальное время года. Только задумайтесь, сэр, сколько всего переживает природа, человек на земле, города, когда приходит увядание в наши жизни. В народе говорят, что зима испытывает нас на прочность, но я не согласен с таким утверждением. Осень испытывает нас намного сильнее, лишь ей дана власть обрушить наши мечты и стремления, а зима лишь завершает то, что начала осень. Как-то так, сэр.

      – И за что ты любишь осень? Что ты нашел в этом времени года, из-за чего