Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

Сейчас у Киева с ромеями мир и как бы полное понимание. Торговым гостям-русам в Константинополе целый квартал выделен. А обидятся – как тогда торговать?

      Трудно, трудно сейчас на что-то решиться даже Святославу. Трудно, но надо.

      Духареву тоже было нелегко. Отношения с женой никак не склеивались. Он и сам был в том немало виноват: считай, каждую ночь ему Людомила снилась. Оно хоть и приятней, чем кошмары из прошлого-будущего, где Духарев – обрюзгший кабан в белом лимузине, а вот перед Сладой – неловко. Не дай Бог, он еще во сне Людомилу звал? Может, и звал? Слада о том не говорила, а сам он спросить не решался. В общем, проблемы.

      Одно радовало – дети.

      Артём, Данка, Славка. Старший вырос: не ростом – по-мужски. Юношеский задор ушел, стал немногословен, сдержан. Духарев его отчасти понимал: положение обязывало. Князь его за подвиг обласкал по-княжьи: одарил, боярином сделал, старшим над полутысячей поставил. Духарев опасался, что позовет князь сына с собой в Булгарию, что было по-прежнему нежелательно. Но у Святослава имелись на парня другие планы, которыми он поделился с Духаревым: оставить Артёма старшим над Ярополковой дружиной. То есть формально старшим будет старый Асмуд, но настоящим командиром, боевым – Артём. Князь еще и извинялся, что оставляет Серегина сына в отдалении от великих дел. Мол, Серегеич твой и здесь обижен не будет. А вырастет Ярополк, тогда, за службу, пусть Артём любой из булгарских придунайских городов под себя берет. Любой, кроме Переяславца, – оговорился князь на всякий случай.

      Сергей мысленно усмехнулся. Правнуку булгарского царя – получить надел булгарской земли от завоевателя.

      Младший сын Славка высот пока не достиг. Молод. Но ростом брата уже догнал – не в мать пошел, а в отца. И такой же безбашенный. С Йонахом они хорошо сошлись, хоть Славка его и младше на три года. Еще Зван к ним в компанию пристроился. То, что он годика на три постарше, и происхождения другого – из «детских»,[12] – значения не имело. Все трое – опоясанные гридни. Значит – ровня. А потом еще Данка к парням присоседилась. Вроде и не очень прилично: девке шестнадцатый год, а она галопом по степи гоняет.

      Слада ее бранила за недевичье поведение, пыталась к хозяйству вернуть… Даже пару раз намекнула мужу, чтоб вмешался, сказал свое веское отцовское слово. Духарев сказал. Но, видно, не было в его слове достаточного веса. Не подействовало.

      Духарев решил к их забавам приобщиться изнутри: съездил на охоту со Славкой, Йонахом, Званом, Данкой и еще одной девицей по имени Любушка.

      Охотой этой Духарев был разочарован. Когда Сергей охотился со своей дружиной, то к нему, воеводе, с пиететом относились, пропускали вперед. Да и конь у него был – лучший. А тут Духарев Калифа решил оставить: взял другого коня. Так что вышло, что у всех шестерых скакуны равной силы, а один из всадников – в полтора раза тяжелее остальных. Угадайте, кто?

      Гнать тарпана хорошо, когда ты впереди скачешь. А когда в хвосте чужую пыль

12

В данном случае – из детей, рожденных женщинами, «обслуживающими» дружинников. Такое происхождение в десятом веке не считалось зазорным. Даже если отец точно неизвестен, все равно это воин, дружинник, значит, наследственность подходящая. Такой ребенок считался кем-то вроде «сына полка», рос при дружине, в возрасте пяти-шести лет автоматически попадал в «детские» и проходил воспитание и обучение наравне с законными сыновьями дружинников.