Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь. Александр Мазин

а верхом. И хотя сам Святослав был без доспехов, но конь под ним – боевой. И гридни тоже в полной броне. Перед князем – толпа. Но не смерды, люд получше, судя по одежке: старосты да тиуны.

      Князь втолковывал им что-то. Слушатели внимали. Еще бы им не внимать, когда за спиной фыркают да позвякивают серебряными украшениями боевые кони, на которых грозными башнями – княжьи гридни.

      Дружинники посторонились, пропуская Сергея.

      Святослав глянул на воеводу недовольно, буркнул:

      – Ты зачем здесь, воевода? Я тебя не звал.

      – Вот что меня позвало! – Духарев махнул плетью в сторону горящей церкви.

      – Нечего тебе тут делать! – Святослав грозно нахмурил брови.

      – Ты, должно быть, запамятовал, княже, – медленно, с расстановкой произнес Духарев. – Я – воевода твой, а не холоп!

      На скулах Святослава вздулись желваки. Но он усилием воли подавил ярость. Отвернулся от Духарева и, не глядя на него, произнес:

      – Единоверцев своих прибежал защищать?

      За спиной Сергея шумело вече. Справа весело трещал огонь…

      – Да, – сказал Духарев.

      – Обратно иди, на Гору! – бросил Святослав. – Там и будь. Молись кому хочешь, тебя не тронут. А капища христианские давно проредить пора. Понастроили… Как в землях ромейских. Не любы они народу!

      – Народу? – Духарев криво улыбнулся. – Или – тебе?

      – И мне! – жестко произнес Святослав. – А потому, воевода, дозволяю я народу пожечь капища ваши, а из камней алтарных жертвенник Перуну сложить. А кто противиться будет – бить без жалости!

      Сказано было не обычным голосом, а тем, каким великий князь подавал команды во время боя. Чтоб все слышали.

      Духарев ощутил, как в нем поднимается волна холодного бешенства.

      – Меня – тоже бить?

      Святослав подал коня вперед, встал с Сергеем стремя в стремя.

      – Иди домой, воевода, – произнес он негромко. – Я здесь князь. Я говорю – ты повинуешься. Иди домой, пока я не осерчал.

      – И что будет? – с презрительной усмешкой бросил Духарев. – Убьешь меня? – В правой руке Сергея – плеть, левая легла на рукоять сабли.

      – Отойди прочь! – с такой же холодной яростью произнес Святослав. – Лучше сам отойди, воевода! Нехорошо будет, коли умрешь ты от руки того, кого сам учил меч держать.

      – А ты гридням вели! – предложил Духарев. – Хотя гридней твоих тоже я учил… Уж не знаю, княже, как тебе теперь быть. И так нехорошо, и этак…

      Тут он заметил, что народ, тот, что был поближе, притих и с вниманием прислушивается к беседе великого князя со своим воеводой. И гридни ближней дружины – тоже.

      А еще он увидел, что к нему пробивается Йонах. Когда Духарев выезжал из дому, парня на подворье не было, а теперь вот нашел…

      Гридни Святослава посторонились, полагая, что молодой хузарин спешит с какой-то вестью.

      Так и было.

      – Батька! Там, в Вышгороде, Звана… – тут он заметил Святослава. – О! Княже! Дозволь воеводе весть сказать!

      – Говори, –