Любовница на Рождество. Виктория Александер

нет. Должна признаться, что в последнее время я была занята чтением подлинных историй о путешествиях – а именно книг сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера.

      – И?..

      Она удивленно приподняла брови.

      – Ждете комплимента?

      Он улыбнулся.

      – Разумеется.

      – Хорошо. – Она на секунду задумалась. – Я нахожу ваши книги чрезвычайно захватывающими. Мне также нравится манера изложения – ваш стиль, я хочу сказать. По правде говоря, я даже не представляю, как приключения вымышленного героя могут быть более убедительными, чем то, что пережили вы в действительности. Такого комплимента достаточно?

      – Достаточно, – кивнул он. – Помимо писательской деятельности, есть еще мой дом. И должен признаться, что я по нему скучаю.

      – Не может быть, – удивилась она.

      – Вас это поразило? – усмехнулся он. – Никто не считает людей, подобных мне, сентиментальными там, где дело касается дома и семьи. – Он взглянул на нее. – У меня, видите ли, довольно большая семья.

      – Порция говорила об этом, – кивнула Вероника. – Кажется, три сестры, помимо вашей кузины, а также два старших брата.

      – Я младший из четырех братьев, но мой самый старший брат, Ричард, умер несколько лет назад.

      – Примите мои соболезнования, сэр Себастьян, – с искренним сочувствием произнесла она.

      Он пожал плечом, словно это уже пережитая утрата, но грусть, промелькнувшая в его глазах, сказала ей обратное.

      – Он никогда не отличался крепким здоровьем по сравнению с остальными. – И снова оживился. – Мы выносливые и смелые. Даже Порция, хотя она предпочла бы, чтобы ее такой не считали.

      – Смелость – не то качество, которое характерно для Порции, – засмеялась Вероника. – Однако она говорила о том, что выносливость необходима, когда растешь среди семерых детей.

      – Прошу учесть, что упрямые характеры моих братьев и сестер ни в коей мере не отрицают добропорядочности семьи в целом. – Он печально покачал головой. – Порция не одинока в своем стремлении к благопристойности. Мы – на редкость приличная семья, славящаяся своей респектабельностью и совершенно не склонная к скандалам.

      – За исключением вас?

      – Мне всегда доставлял удовольствие изрядный скандал… к ужасу моей семьи. – Он доверительно склонился к ней. – Я – паршивая овца в стаде.

      – Да, у вас есть определенная репутация в этом отношении.

      Он засмеялся:

      – Уверяю вас – хотя я ее заслужил, – все немного преувеличено.

      – Что неудивительно, не правда ли? – Она одарила его милой улыбкой.

      – Это – самая неприятная сторона известности.

      – Неприятная? С трудом в это верю.

      Он покачал головой.

      – Я бы предпочел, чтобы мне воздавали должное за мои реальные дела, хорошие или не очень, чем за то, что предполагается.

      – Значит, легионы женщин – это предположения?

      Он закашлял и с удивлением покачал головой:

      – Господи, леди Смитсон, а вы прямодушны.

      – Разве Порция вас не предупреждала?

      – Она