Жажда. Темная вода. Ник Никсон

небольшой осколок. Тварь взвизгнула и, поняв, что поживиться здесь не удастся, взметнулась в небо.

      Витька стрелял ей вслед, но не попал. Тварь скрылась за жилой высоткой.

      На несколько долгих секунд повисла жуткая тишина, только сбитое дыхание сталкеров тревожило воздух.

      – Что это за тварюга была? – выпалил Витька с кашлем. На лице у него красным блестели десятки мелких порезов. – Ты когда – нибудь такую видел?

      Кобальт покачал головой. Ничего подобного ему никогда не встречалось.

      Столкновение с дверью внедорожника размозжило упитанному голову в кашу – мгновенная смерть. Второй лежал в луже крови, но, судя по вздымающейся грудине, еще жив.

      – Что будем делать? – спросил Витька растерянно.

      – В Кремле слышали выстрелы. Они сообщат в Гортранс, те пришлют подкрепление.

      – Надо нашим сказать, пусть приезжают, дадим отпор.

      Витька потянулся к рации.

      – Отставить. Этого надо к врачу.

      Дружинник резко открыл единственный затекший глаз и закричал. Не мешкая ни секунды, схватил автомат, собираясь осыпать сталкеров свинцом.

      Кобальт всадил ему пулю в голову.

      – Мать его! Чё за херня! – вскрикнул, перепугавшись, Витька.

      Кобальт убрал пистолет в кобуру, тяжело вздохнул. Теперь все обернулось совсем плохо. Гортранс им такого не простит.

      Когда – то по этой улице каждую минуту проезжали сотни машин и поток не останавливался круглосуточно. Тысячи людей гуляли по широким тротуарам, ужинали в ресторанах, уличные музыканты давали концерты на открытом воздухе. Кобальту казалось, он и сейчас он слышал звуки моторов, счастливые крики людей, музыку, чувствовал аромат итальянской кухни. Все это отпечатком времени сохранилось в безжизненных ныне и обвитых ядовитыми корневищами зданиях, вывернутым наружу мощенным тротуарам и выцветшей, но отлично сохранившейся детской качели. Темная вода забрала у людей привычную жизнь, но прошлое ей не смыть.

      Глава 2

      Эли проживала с отцом в небольшой квартире на первом этаже, окна выходили на забор, солнце никогда не заглядывало сюда. Неподалеку располагалась насосная станция, качающая воду в систему орошения. Вибрация и гул давно стали постоянными спутниками жизни ее семьи. Отцу неоднократно предлагали более просторное жилье на верхних этажах с солнечной стороны, но он наотрез отказывался.

      «Грешно семье простого механизатора занимать место жреца».

      Мама ему как – то ответила:

      «Никто не посмотрит косо на брата высшего жреца. А мы хоть поживем как люди».

      Папин брат дядя Петр, нареченный Бататом, часто предлагал помощь: повышенную норму воды и сои, свежие овощи без очереди, но папа был непреклонен – считал, что его семья не нуждается в повышенных благах.

      «Мы живем по воле Богини и должны радоваться тому, что имеем. Получать больше, чем тебе дано – грех», – говорил на проповедях Агроном.

      Священные книги учили:

      «Грехопадение –