Рыжий рыцарь, золотой менестрель. Мора фон Эпштейн

до рыцаря, – переспросил Эван, когда мы покинули дом.

      – Если не погибнет в первом же бою, выкарабкается, – великодушно отмахнулась и, не удержавшись, съязвила. – Ну, ты же выкарабкался, да ещё в паладины. Чем он хуже?

      – Сравнила. К твоему сведению я…

      – Гордыня – грех.

      – Тьфу на тебя. Давайте о деле.

      – А мы о чём?

      Эван попытался отвесить мне подзатыльник, но я спряталась за широкую спину Эжена, и он благоразумно отложил своё возмездие до лучших времён.

      – Поговорим серьёзно. У нас появилась очень большая проблема под названием Чёрная Богиня. За мной она охотится, потому что я ученик Марка и знаю про Ключ. Не уверен, дошли ли до неё новости о Лоран, но рано или поздно охота начнётся и на неё. А Эжен…

      – Я – Страж и должен защищать Хранителя до последней капли крови. Путь Лоран и мой путь, я последую за ней даже на край света.

      – С тобой всё ясно, – кивнул маг и повернулся ко мне, – ну что, Лоран, нам осталось решить, что же делать с Ключом.

      – А что с ним можно сделать? – напряжённо уточнила я.

      – Можно спрятать, а можно уничтожить, чтобы не вводить никого в искушение.

      – Уничтожить Ключ я не позволю, остаётся только спрятать.

      – Тогда нам надо придумать, куда именно. Есть светлые идеи?

      – Как ни странно есть, – вынужденно призналась я, – это идеальное место, там не то, что Чёрная Богиня, случайный смертный не отыщет. И я как раз туда собираюсь, планы менять не придётся.

      – Куда это ты намылилась? – переспросил Эван, но, глянув в глаза, неожиданно понял и побледнел. – Л-лоран, даже не думай! Не смей! Слышишь меня? Не смей!

      – Я так решил. И можешь не тратить силы на пустые споры.

      – А я и не буду. Я просто запру тебя где-нибудь и не выпущу, пока не поумнеешь.

      – Ты не посмеешь, – тут пришла моя очередь напрячься.

      – Посмею. Ещё как посмею. Мало мне твоего брата, так ещё и ты туда же собралась. Не пущу!

      – Да кто ты такой, чтобы мне указывать, – мы уже орали друг на друга, забыв о приличиях. – Буду я тебя слушаться, держи карман шире!

      – А вот и будешь! Я сказал, что ты туда не пойдёшь, значит, не пойдёшь! Проклятой пустыне не нужна ещё одна могила, особенно какого-то менестреля!

      – Вот именно, что какого-то! – взорвалась я. – Во всём мире я был понастоящему нужен только моему брату! Я жил ради него. Я молился за него. Я искал его! И если он не вернётся ко мне, я не смогу жить дальше. У меня нет дома, нет семьи, нет ничего, кроме мечты о его возвращении. Я пять лет брожу по миру, пять лет страшусь, что буду найден и опознан. Пять лет я молил Бога, чтобы он защитил единственно родного мне человека. Пять лет одиночества, боли и холода. Пять долгих лет! Я не могу больше ждать!

      Я выдохлась, вновь пытаясь собрать рассыпанные осколки гордости. Мужчины молчали, стараясь не смотреть мне в глаза, а потом Эван тихо произнёс:

      – Ты права… Пять лет одиночества… это страшная пытка.

      – Я хочу отправиться в Проклятую пустыню и вернуть брата.