Болотный колдун. Валентин Вадимович Бердичевский

нами предстает содержимое сундука. Внутри все покрыто одеялом пыли. Я разочарованно бормочу:

      – Да тут одни старые книги. Стоило лезть сюда и глотать пыль, чтобы найти эту макулатуру?

      Но Федор не слышит меня. Он жадно хватает книгу, лежащую сверху, сдувает с нее пыль и счищает ладонью плесень с позеленевшей металлической таблички, на которой выгравировано: «Руководство по изготовлению и применению колдовских отваров».

      – Что такое?! Как это колдовских? А ну-ка посмотри, что там еще лежит!

      Федор молча вытаскивает вторую книгу. Она гораздо толще первой и выглядит куда более старой. На позеленевшей от времени табличке читаем: «Искусство становиться невидимым и проходить сквозь стены».

      – Бред какой-то,– почему-то шепотом говорю я. Однако уверенности в моем голосе нет. А у Федора и вовсе глаза горят от нетерпения.

      Он торопливо кладет книги на край сундука и нагибается за третьей, последней. Она такая тяжелая, что мне приходится помочь ему. У нас в руках толстенный том в черном кожаном переплете, нисколько не поврежденной ни плесенью, ни временем. Никакого названия на нем нет. И только Федор собирается его открыть, как вдруг ворона с громким карканьем камнем кидается прямо на него, словно орел на зайца, и клювом бьет в руку. От неожиданности он вскрикивает, и мы роняем книгу. Ворона тут же садится на нее и, громко каркая, хлопает крыльями.

      – Вот это да!– Федор озадаченно потирает руку.– Сдается мне, она не очень хочет, чтобы мы открыли книгу. Значит, мы ее обязательно откроем и прочтем.

      – Здесь что-то не так…. Дай-ка ты ей еще одну сушку.

      Но на этот раз Федор лишь смущенно разводит руками.

      – Нету больше. Кто бы мог подумать, что она такая прожорливая.

      – А может, она яйцо съест?

      – Те яйца она есть не станет,– туманно отвечает Федор и тянется к книге. Ворона угрожающе поднимает клюв.

      – Не хотелось бы применять силу,– вкрадчиво говорит Федор и развязывает свой мешок.

      Кажется, ворона его поняла, потому, что, недовольно каркнув, все же соскакивает с книги. Теперь она стоит рядом с ней, и, скосив глаза, наблюдает за нами.

      Федор медленно раскрывает тяжелый том, и на первой странице мы видим два слова, написанные замысловатой вязью и окруженные разными непонятными знаками- кружками со стрелками, спиралями и прочими закорючками.

      «Черная магия»– вот эти слова.

      – Так, так, так,– нараспев произносит Федор, – это становится интересным.

      Он усаживается на сено, и, раскрыв книгу на середине, пытается что-то прочесть в темноте.

      Сундук стоит рядом со мной. Его крышка откинута и мне кажется, из него вдруг потянуло свежестью. Будто легкий ветер подул. У меня даже волосы слегка всколыхнуло на лбу.

      – Не может быть!– Я заглядываю в сундук. Только что мы с Федором доставали из него эти книги, а теперь я не вижу дна. Да какое там дно! У меня такое чувство, будто я смотрю вниз, свесившись ночью с крыши дома. Невольно вцепившись в край сундука, я слегка отодвигаюсь.

      Может,