Болотный колдун. Валентин Вадимович Бердичевский

прятаться любит.

      – Останешься здесь! Но если ты солгал – вспомни, как поступают с лазутчиками!..

      Мастер резко поворачивает голову к белобрысому. Мне кажется, я даже слышу, как скрипит его шея.

      – Отыщите второго и двадцать плетей ему!

      Четверо школяров бросаются на поиски. Вот тебе, Федя, и первая двойка в новой школе…. И, наверное, впервые, я так остро захотел вернуться в свою школу. И плевать на каникулы.

      Приятные воспоминания прерывает почтительно-робкий стук в дверь. Кланяясь, входит ученик лет тринадцати и подает Мастеру скрученную в трубочку бумагу с сургучной печатью.

      – Что это? – Мастер ломает сургуч.

      Прочитав послание он обводит взглядом напрягшихся от любопытства учеников, перебирая их, словно четки, и на несколько мгновений плотно прилипает к моему лицу.

      Я вдруг начинаю судорожно мотать головой, стараясь протолкнуть ставший комом воздух. Наконец, взгляд его стекает на желтоватый пергамент, зажатый в руке, и почти не разжимая губ, он утробно цедит:

      – Я иду в Верхний замок. Понадобилось составить гороскоп наследнику, а заодно и вправить ногу белому жеребцу. Вернусь через три дня или в любой момент. Но помните, я вижу издалека!..

      И, знаком позвав Морквина за собой, он удаляется, тяжело вдавливая подошвы в толстые дубовые плахи.

      глава третья

      ЛЫСЫЙ ОСТРОВ

      Ученики молча переходят в «школьную столовую» и, окружив стол, тихо рассаживаются по лавкам. Меня же тычками подгоняют в спину, недвусмысленно давая понять, что принят я в школу пока что с испытательным сроком…

      Распахнув дверь, на пороге появляются четверо запыхавшихся, разгоряченных поисками школяров, а следом и Морквин с самодовольной ухмылкой на лице:

      – Мастер Тромм оставил меня своими «глазами и ушами». Всем ясно?!

      И выдержав долгую паузу, он снисходительно роняет:

      – Можете начинать!

      Поднимается суматоха. Все бросаются к котлу и, мигом наполнив свои чашки, рассаживаются по местам, отгородившись локтями от соседей. Я тоже получаю треснувшую глиняную плошку с лепешкой овсянки на дне.

      Так, о Федоре ни слова. Значит, не нашли. Это меня в какой-то мере успокаивает. Трудно представить, конечно, чем он может мне помочь, но я очень надеюсь на его изобретательность. Во всяком случае, одного он меня здесь не бросит…

      Справа за столом оказывается худой рыжий мальчишка примерно моего возраста. Перед ним стоит пустая – когда только успел? – старательно вылизанная чашка. После жареного мяса запихнуть в рот хоть ложку каши не так просто, и я ловко меняю местами наши посудины. Рыжий, благодарно зыркнув на меня зеленым глазом, набрасывается на овсянку.

      – Хи-хи! – раздается смешок.– Этот выкормыш старого Оркмахи сожрал все мясо и теперь брезгует нашей кашей. Разве ты, вор, не знаешь, что в школе колдунов мясо ест только Мастер? Или у вас, на гнилом болоте, не так? И где это видано, чтобы делиться с соседом? Да ты лазутчик!

      За столом поднимается шум:

      – Бросить его в омут!

      – Плетей