Семь клинков во мраке. Сэм Сайкс

ж, тогда следующая часть придется тебе по душе, – заметила Сэл. – В ней будут все, кроме имперцев…

      11

      Нижеград

      В одной из моих любимых опер есть строка, звучащая примерно так:

      «Тысяча людей, что встретятся тебе, подобны тысяче цветков, тысяче ароматов на ветру – миг наслаждения, и они пропали».

      Очень уж она мне нравится. Или нравилась, во всяком случае, пока я не попала в Шрам. С тех пор я пришла к выводу, что она слишком уж превозносит людей. Как показывает мой опыт, они не очень-то похожи на цветы; скорее – на раны, на сотни мелких порезов, которые копятся всю жизнь.

      Некоторые ты едва замечаешь, они исцеляются быстро, без единого следа. Другие, глубокие, заживают погано, и ты носишь шрамы до конца дней. А иные ты…

      – Ай!!!

      …постоянно раздираешь.

      – Поаккуратнее, мать твою, пожалуйста, а?

      Хотя ты хорошо знаешь, что не стоит этого делать.

      Лиетт, сидевшая рядом с постелью, подняла взгляд – на ее лице не были ни капли веселья. Занесла перо, окунула кончик в светящуюся чернильницу. И продолжила выводить тончайшие письмена вокруг раны, демонстративно не обращая внимания на мою гримасу.

      – Не шевелись, – пробормотала Лиетт, выписывая символы. – Ты с этой дрянью весь день проездила. Удивительно, что никакую заразу еще не подхватила.

      – Ага, бля, чудо, – отозвалась я, снова морщась.

      – О, хватит строить из себя дите малое. У тебя бывали раны и похуже.

      Лиетт сурово глянула на меня через очки; на покрытый испариной лоб упали пряди волос, придавая ей вид очень раздраженного зверька в очень приятно пахнущих зарослях. Она потратила уже четыре часа, причем первые два ушли на то, чтобы загнать меня в постель. И, если бы в процессе она не растравила рану, я уже была бы на пути к Старковой Блажи.

      Грозострел ударил куда сильнее, чем мне показалось. Палантин не дал болту прошить меня насквозь, но тот все же попал мне в бок. А потом была дорога сюда, перелезание через окно, ловушки, душ, все прочее… и эта рана не нашла лучшего времени, как раскрыться и залить все кровью сейчас.

      Лиетт, конечно, говорила правду. Меня ранили и похуже. Иногда – из-за самой Лиетт. Я не имею ничего против боли. Но не выношу промедления.

      Гальта Шип. Креш Буря. Рикку Стук.

      Имя за именем звучали в голове. Тяжелые слова, вырубленные из железа, заточенные грубым камнем, вонзенные прямиком в мою спину.

      Тальфо Плеть. Занзе Зверь.

      Моргая, я видела лица. Кривые ухмылки и пространство без воздуха и света исчезали, как только я открывала глаза.

      Враки Врата.

      Я слышала голос.

      Джинду Клинок.

      Шепчущий из темноты.

      «Прости».

      И меня пронзило болью сильнее, чем от любой из ран.

      Он там. Все они. Каждое имя из моего списка. И теперь, когда худшие собрались в сраном городишке Шрама, загнанные в угол, я не мчалась за ними и не совала Какофонию им в пасть. Я лежала, как хнычущий котенок, пока эта высокомерная, всезнающая засра…

      – Блядь!!! – Мне обожгло бок.

      – Дело