Семь клинков во мраке. Сэм Сайкс

ты пришла?

      – Узнать, что в письме и…

      – Нет, почему ты пришла ко мне?

      Я помедлила, уставилась на нее.

      – Потому что ты лучшая.

      – Я не просто лучшая. – Лиетт не сводила глаз со своих изящных пальцев, лежащих на столе. – Я гениальна. Настолько гениальна, что понимаю – финал письма тебя не обрадует. Давай я просто скажу тебе забрать свой револьвер, забрать свои пули и отправляться куда подальше. Стреляй, убивай, пей, играй, как всегда. Возвращайся, когда кончатся деньги, виски, удача, неважно. Дам тебе новые пули, и будем дальше притворяться, что больше нас ничего не связывает.

      Лиетт умела говорить красиво. Чего еще ждать от женщины с таким длинным именем. И она была умна – чего еще ждать от женщины с таким количеством книг. И будь у меня хоть половина ее ума, я последовала бы ее совету, забрала пули и отправилась на все четыре стороны.

      Однако я женщина расчетливая.

      Расчетливые женщины принимают расчетливые решения.

      И мое было – сидеть и пялиться на Лиетт, как я делала каждый раз, когда мне было что-нибудь нужно. Солдаты, бандиты, скитальцы смотрели мне в глаза и ссали, выхватывая оружие, понимая, что сейчас умрут. Но Лиетт видела глаза, которыми я смотрела на нее столько лет назад.

      Такими глазами я смотрела лишь на двоих.

      И одного из них была готова убить.

      – Что в письме?

      Наши взгляды встретились.

      – Имена.

      Я медленно кивнула. Полезла во внутренний карман жилета. И там, у самого сердца, нащупала плотно свернутый клочок бумаги. Бережно, чтобы не порвать ветхие края, я развернула его и положила на колени.

      – Скажи.

      – Сэл, прошу…

      – Скажи.

      В повисшей тишине между нами разбилось нечто. Нечто хрупкое, нежное, о чем я никогда как следует не заботилась.

      Но Лиетт подняла письмо. Провела по знакам. И его голос запел.

      – Гальта Шип.

      Я глянула на свой лист. Там было ее имя.

      – Рикку Стук.

      И его, на две строчки ниже.

      – Занзе Зверь.

      И он.

      – Тальфо Плеть.

      И он.

      – Креш Буря.

      И он.

      – Враки Врата.

      Лиетт умолкла, а затем проговорила последнее – так, как произносят проклятия.

      Медленно, с великим сомнением и предчувствием смерти.

      – Джинду Клинок.

      В самом верху. Алыми чернилами. Самый первый, о ком я подумала, начав этот список.

      Семь имен. Семь из тридцати трех. Кажется, немного. Однако в моем списке было еще одно, которое я вычеркнула ценой множества пуль, крови и трупов. Я убила бы и за одно из них.

      За семь?

      Сожгла бы дотла весь мир.

      Я свернула лист, спрятала его обратно. Прошла к вешалке у двери. Закрепила свои ремни на поясе, пристегнула к бедру кобуру. Какофония почти прыгнул в руки, обдал ладонь теплом.

      Он тоже слышал каждое имя.

      – Сэл, – тихо позвала Лиетт. – Погоди.

      Я, промолчав, надела палантин и закинула на плечо сумку. Я не могла слушать. Мы