Гигиена убийцы. Ртуть (сборник). Амели Нотомб

– нет ничего полезнее для метаболизма. Хотите, угощу вас «Александром», юноша?

      – Спасибо, я не пью на работе.

      Журналист не заметил, какого подозрительного взгляда стоил ему этот отказ.

      – Господин Тах, вы уж не обижайтесь на нашего вчерашнего коллегу. Что делать, мало кому из журналистов хватает образования для встречи с фигурами такого масштаба, как вы…

      – Этого только не хватало! Специальное образование для встречи со мной! Курс под названием «Искусство общения с гениями»! Кошмар!

      – Правда? Если я правильно понял, вы не сердитесь на нашего собрата. Спасибо вам за снисходительность.

      – Вы пришли, чтобы поговорить о вашем коллеге или обо мне?

      – О вас, конечно. Это была просто преамбула.

      – Жаль. Нет, решительно, эта перспектива так удручает меня, что мне необходим глоток «Александра». Будьте любезны, подождите пару минут – сами виноваты, не надо было говорить мне об «Александре», я наслушался вас, вот и захотелось.

      – Я? Я говорил вам об «Александре»?

      – Не кривите душой, молодой человек. Я терпеть не могу, когда кривят душой. Вы по-прежнему не хотите отведать моего фирменного напитка?

      До гостя не дошло, что Тах великодушно дает ему последний шанс, – и он его упустил. Пожав своими жирными плечами, писатель подкатил к чему-то вроде саркофага и поднял крышку, под которой оказались ряды бутылок, консервные банки и бокалы.

      – Это гроб эпохи Меровингов, – объяснил толстяк, – я сделал из него бар.

      Он взял большую металлическую чашу, плеснул в нее изрядное количество шоколадного ликера, потом добавил коньяка и лукаво покосился на журналиста:

      – А теперь я открою вам секрет фирмы. У простых смертных третий компонент – взбитые сливки. По мне, это тяжеловато для желудка, и я заменяю сливки тем же количеством… – в руке у него оказалась консервная банка, – сгущенного молока с сахаром. – И он подкрепил слова делом.

      – Но это, наверно, до ужаса приторно! – ахнул журналист, тем самым усугубив свое положение.

      – Зима в этом году на редкость теплая. А вот в морозы я добавляю в «Александр» хороший кусок сливочного масла.

      – Что, простите?

      – Да-да. Сгущенное молоко уступает по жирности сливкам, это надо восполнить. Вообще-то, сегодня у нас как-никак пятнадцатое января, так что в принципе масло по сезону положено, но пришлось бы съездить за ним на кухню и оставить вас одного, а это невежливо. Ладно, обойдусь без масла.

      – Ради бога, не беспокойтесь из-за меня.

      – Нет, решено. Сегодня вечером истекает срок ультиматума, по такому случаю я не буду роскошествовать.

      – Вы чувствуете свою причастность к кризису в Персидском заливе?

      – До такой степени, что выпью «Александр» без масла.

      – Вы смотрите новости по телевизору?

      – Между двумя рекламными блоками случается схватить дозу информации.

      – Что вы думаете о кризисе в Персидском заливе?

      – Ничего.

      – А все-таки?

      – Ничего.

      – Вам это безразлично?

      – Отнюдь.