Я сижу на берегу. Рубен Давид Гонсалес Гальего

о футболе же.

      – Нет. Что ты думаешь о тете Клаве?

      – Сука. Сука и дура.

      Серега подъезжает поближе к Мише.

      – Вот и мы думаем, что сука. Стоит ее проучить. Ты согласен?

      Миша улыбается. Миша почти всегда улыбается.

      – Конечно, согласен. Только запереть мало. Она вырываться станет, дверь сломает. Завтра скандал поднимется, твоих родителей вызовут.

      – Мне все равно.

      – Ну, если тебе все равно, тогда другое дело. Я думал, что тебе не все равно. Запереть себя просто так она не даст. Сопротивляться будет. Ты сильный, а в ней весу килограмм сто, наверное. В общем, если ты ей что-нибудь сломаешь, сядешь в тюрьму. Тебе шестнадцать есть?

      – Есть. Мне все равно. Сказал – должен сделать.

      – Так делай.

      На полу перед Мишей лежит пустая шахматная доска и вырезка из газеты. Фигур на доске нет, но все знают, что фигуры Мише не нужны. Все фигуры у него в голове. Миша делает вид, что анализирует шахматную партию. Миша делает вид, что ему все равно.

      Серега сердится.

      – Тебе хорошо. Твои шахматы ночью не показывают.

      – Ты ошибаешься. Последний чемпионат показывали ночью. Мне все равно. Главное – знать запись партии.

      – Что ты предлагаешь?

      – Я ничего не предлагаю. Делайте, что хотите. Можете тетю Клаву зарезать, утопить, зажарить живьем на костре, скормить крокодилам. Только где крокодилов взять, я не знаю.

      Никто в детдоме не может так разговаривать с Серегой. Только Миша. Миша говорит тихо, очень тихо. Но в комнате так тихо, что Мишины слова.

      – Миша, – говорит Серега, – у тебя голова не болит?

      – Нет.

      – Тогда сейчас заболит.

      – У меня голова никогда не болит.

      – А если коляска перевернется, заболит?

      – А с чего ей переворачиваться?

      – Я ее сейчас переверну. Случайно.

      Миша молчит. Миша думает. После недолгой паузы серьезно, чересчур серьезно, замечает:

      – Нет. Не выйдет. Ничего у тебя не выйдет. Чтобы тетю Клаву душить, две руки нужны. Чем ты будешь мою коляску переворачивать?

      Серега старается держать себя в руках. Серега не может признать перед всеми, что Миша прав.

      – Ладно, – внезапно и радостно замечает Миша, – ты малышей уложил?

      – Уложил. Они уже полчаса как спят.

      – Все спят?

      – Все.

      – Спорим на шоколадку, что не все?

      Серега не хочет спорить.

      – Ну тебя на фиг. С тобой спорить – себя не уважать. Я тебе уже три шоколадки проспорил.

      – Так всегда. Все приходится делать самому. Пойду малышей спать укладывать.

      – Ты? Как ты будешь их укладывать? Так они тебя и послушались.

      – Возьму кулек конфет и уложу. Делов-то. Давай конфеты.

      – Это не мои конфеты. Мы их для чая оставили.

      – Ничего не знаю. Без конфет я с ними не управлюсь. Кстати, объясни мне, пожалуйста, зачем тебе конфеты? Сахар для мозгов полезен, а тебе нужно мышцы качать. Мозгов у тебя все равно