Трип на юг. Яна Филар

благодаря отменному качеству своего товара. Со Славиком легко: он не лезет в душу, не раздает никчемных советов – нормальный мужик, разве что ходит шестеркой под местным наркобароном. Откровенность Славика подкупала, и в одну из бессонных ночей Антон выдал всё как на духу: кто он и чем промышляет. Какой черт его дернул, и сам не понял; алкоголь – всё-таки враг здравому смыслу. Вообразил, что Брахман мог бы стать его другом. Теперь неловко: взвалил на приятеля лишний груз.

      По крайней мере, Славик, сам не безгрешный, умеет держать язык за зубами.

      Мелькание однотонных фасадов и тихое ворчание мотора убаюкивают Антона. Забывшись, он прикладывается к зелью всё чаще; девчонке останется пара глотков, да и плевать. Внутри сквозь приятную негу снова надоедливой мухой зудит беспокойство: вдруг она подставная? Выкурила из дома, копошится в вещах, вызывает наряд, и ему завернут руки за спину, едва он провернет ключ в замке. Нужно скорей от нее избавляться.

      Тем временем остается позади центр; минивэн мчится по проспекту в сторону кольцевой.

      – Куда ты меня везешь? – Антон глядит на Брахмана и не узнает: поджав губы, тот не сводит с дороги глаз, воротник темный от пота.

      – Нужно уладить одно дельце, – задумчиво отвечает Славик.

      – Мог бы сказать, что помощь требуется.

      Брахман вздыхает.

      – Чувак, ты не понимаешь… Я старался, чтобы до этого не дошло, спрашивал раз, спрашивал два, но ты бараном прикинулся… Как таких убеждать вообще? Нахрена только подписался…

      – Что ты мелешь? Не суетись. – Антон отворачивается к окну и прикрывает глаза. Трепаться зазря не хочется, а впускать в себя раздражение – тем более. Как бы то ни было, вскоре всё прояснится.

      Они несутся к окраине города, не сбавляя скорости, огибая редкие светофоры.

      – А помнишь, как мы нажрались в «Ломоносове»? – вдруг вспоминает Брахман. – Там еще девки такие были, танцевали на стойке.

      Антон хмыкает.

      – Ты меня тащил на себе, адреса моего не знал и пристроил в машине. Пледом накрыл, водой отпаивал. До утра со мной просидел, пока я не проспался.

      – Помню.

      – Или вот, когда минивэн отжать у меня хотели. Ты вступился, пригнал на тачке и давай гудеть на всю улицу. Цыплята сразу хвосты поджали, помнишь?

      – Да помню-помню. Ты чего вдруг ударился в воспоминания?

      – Да ничего, накатило что-то, – разом тухнет Брахман. – Просто думаю, почему так? Ты знал-то меня от силы недели две.

      – Просто так было правильно, – отвечает Антон, а Брахман до конца пути не добавит ни слова.

      Впереди, чуть правее от трассы маячат голубые тенты – палаточный лагерь беженцев. В районе Черной реки таких три. На деревянных, врытых в мокрую после ливней кольях трепыхается на ветру полосатая лента: красный и белый. На веревках сохнет белье, бегает малышня, старики греются на быстро тающем солнце. Оттенки кожи от сливочно-белого до шоколадно-медного. Людей много и все при