Трип на юг. Яна Филар

не церемонятся.

      – Уточню вопрос, если не понял: согласен работать или нет? От ответа зависит, насколько целым ты вернешься домой.

      В его руках перфоратор. Тонкая спираль сверла ставит точку между костяшек.

      – Сначала левая рука, затем правая. Снова упрешься – нечем будет на жизнь зарабатывать. Но для нас ты все сделаешь, хером будешь на клавиши жать, но сделаешь. От меня ждут результат, и я его получу. Любой ценой.

      Он кладет палец на кнопку.

      – Идет, – вскрикивает Антон. – Я в деле, только убери эту дрянь.

      Доберман убирает инструмент. По-дружески хлопает Антона по плечу и вдруг с размаху впечатывает кулак ему в скулу.

      – За что, мать твою?! Я же согласился!

      – На будущее.

      Псы увлекают Антона к выходу, к черному внедорожнику.

      – Везете меня к вашему Хозяину? – спросил Антон, стараясь не зацикливаться на пульсирующей отовсюду боли. Сейчас есть дела поважнее.

      – Теперь и твоему тоже. Обивку по дороге не обгадь.

      Пока Мастиф с Бульдогом громко ржут, Доберман устраивается в пассажирском кресле.

      «Сейчас», – решает Антон, как только бородатый Мастиф двинулся к рулю.

      С лысым один на один. Сердце Антона отбивает бешеный ритм бачата, зато волна адреналина усмиряет боль.

      Бульдог толкает его к задней двери. Антон набирает воздуха в легкие и бьет коленом – безотказный прием. Собственно, единственный, что он знал. Пока Бульдог оседает на землю, скуля как побитый щенок, пока его яйца – всё, о чем он может думать, Антон мчит направо, к бетонной стене. В ней лаз для трубы теплотрассы, достаточно широкий, чтобы протиснуться. Если повезет, нора задержит неповоротливых псов.

      В мордобоях Антон – полный ноль. Начистить рыла трехмерным злодеям – не вопрос, но в жизни навыки ветерана онлайн-битв без пользы. Еще со школы единственное, что спасало при встрече с борзой шпаной, – его длинные ноги.

      Антон бежит, как спринтер к золотой медали, не оглядываясь, пропуская мимо ушей топот за спиной, ругань и хлопки выстрелов. Где-то кричит Доберман: «Не стрелять! Брать живьем!» Суета скользит по краю сознания, как дождевые капли по куполу зонта. С непривычки переполненные бурдюки легких распирает колючей проволокой, через пару сотен метров их разорвет к чертям, но вот наконец финиш.

      Антон, тонкий и юркий хорь, ныряет в узкий лаз. Псы совсем близко. Стальные прутья с треском рвут тонкую ткань, цепляются за рукав. Антон с силой дергает, и кусок спортивной куртки остается на ржавых когтях.

      Три этажа кирпичного здания кажутся необитаемыми, но за рядами теплиц, должно быть, присматривают: за стеклом топорщатся джунгли, вспыхивают огоньки бутонов. Ботанический сад? Крыши оранжерей уходят за горизонт. Можно рискнуть и забраться внутрь, но, кто знает, чем там ответят на просьбу о помощи. Антон бежит к кованым воротам, запертым на цепь и амбарный замок, – единственному выходу из западни.

      Псов