Ворон. Эдгар Аллан По

и на ангельские крылья —

      И звук один, что от духа возник,

      Нес припев чарованью девой пропетому: —

      «Под голубым колокольчиком

       или сиянием северным

       Или под разросшимся диким побегом,

      Что отклоняет от дремлющего

       Лунный луч[23] —

      Осиянные созданья! вы, что размышляете,

       С полузакрытыми глазами,

      О звездах, вашим чудом

       Привлеченных с небес,

      Пока не засверкают они сквозь тень, и

       Не снизойдут на ваше чело

      Как очи девы,

       Что взывает к вам ныне —

      Восстаньте! от своей дремоты

       В беседках из фиалок,

      Долг дабы свершить приличествующий

       Этим звездно-озаренным часам —

      И стряхните с кос ваших,

       Отягченных росой,

      Дыхание тех поцелуев,

       Что тяготят их еще —

      (О! как без тебя, Любовь!

       Могли бы ангелы быть

       благословенными?)

      Те поцелуи истинной Любви,

       Что к покою вас убаюкали!

      Восстаньте! – Отряхните с крыл ваших

       Всякую помеху: —

      Роса ночная —

       Она бы обременила ваш полет: —

      И истинной любви ласки —

       О! покиньте их!

      Легки они на косах,

       Но сердцу – свинец.

      Лигейя! Лигейя!

       Красивая моя!

      Самая смутная мысль о которой

       Обратится в напев,

      О! твоя ли это воля

       Носиться на ветерках?

      Или все еще в причуде,

       Как одинокий Альбатрос[24],

      Нависши на ночи

       (как он на воздухе)

      Следит с восторгом

       За гармонией там?

      Лигейя! где бы

       Ни был твой лик,

      Нет чар, чтоб отъяли

       От тебя твою музыку.

      Ты оковала много глаз

       В дремотном сне —

      Но звуки еще встают,

       Чтоб твое бодрствование блюдеть —

      Звук дождя,

       Что сбегает к цветку

      И пляшет опять

       В ритме ливня —

      Шепот, что исходит[25]

       От прорастания травы —

      Это музыка вещества —

       Но слепков лишь, увы! —

      Так дальше, милая,

       Ты дальше лети

      К ручьям, что покоятся ясные

       Под лунным лучом —

      К одинокому озеру, что улыбается

       В дреме своей глубокого покоя,

      К сонму звезд-островов,

       Что украшают, как драгоценность,

       его лоно —

      Где дикие цветы, расстилаясь,

       Переплели свою тень,

      На берегу его спит

       Многое множество дев —

      Иные покинули прохладную прогалину, и

       Спали с пчелой[26] —

      Пробуди их, дева моя,

       На болоте и на лугу —

      Иди! вдохни в их дремоту,

       Тихонько, на ухо,

      Музыкальные числа,

       Они задремали, чтобы услышать их —

      Ибо, что́ разбудить может

       Ангела, так скоро,

      Чей

23

В Священном Писании есть такой отрывок: – «Солнце не поразит тебя днем, ни луна – ночью». Быть может, не всем известно, что луна, в Египте, имеет силу причинять слепоту тем, что спят с лицом, обращенным к ее лучам, на каковое обстоятельство, очевидно, и намекается здесь.

24

Говорят, что Альбатрос спит на лету.

25

Я встретился с этой мыслью в одной старинной английской сказке, которую я не могу теперь достать; привожу по памяти: – Истинная сущность, и, как бы, первоисточник, и происхождение всякой музыки есть весьма приятственный звук, что производят деревья лесов, когда они растут.

26

Дикая пчела не уснет в тени, если там есть лунный свет. Рифма этого стиха может показаться натянутой.

Some have left the cool glade, andHave slept with the bee —Arouse them, my maiden,On moorland and lea.

Она подражает, однако, В. Скотту, или скорее Клоду Галькро – в чьих устах я восторгнут действительностью впечатления: –

«О! were there an island,Tho’ever so wildWhere woman might smile, andNo man be beguiled», etc:«О! если бы остров был,Пусть был бы так дик,Где женщина могла бы улыбаться, иМужчина не был бы обманутым», и т. д.