Нестор Махно. Виктор Ахинько

спросила Муся.

      – Ага.

      – Вот видишь. Я же говорила – сокол!

      Тут Тина не сдержалась и прыснула. Махно взглянул на нее холодно, пристально и начал речь:

      – Только что я из типографии. Всю ночь печатали вот это, – он показал пачку прокламаций, передал ее стоявшему у крыльца парню с черным знаменем, и тот принялся их раздавать. Тина с Мусей тоже взяли по листочку. Нестор продолжал:

      – Революционно-повстанческий штаб призывает вас, каждого, не теряя времени, записываться в боевые отряды. Наша социальная революция – это продолжение и развитие русской. Степная ширь Украины не терпит диктатуры: ни царя, ни Скоропадского, казачьих генералов, ни большевиков. У нас дух от природы антигосударственный и требует простора!

      Публика ожила, многие аплодировали.

      – Хотите свободы? – спросил Махно глуховатым голосом, когда шум приутих.

      – Мы с вами! Хотим! – послышались выкрики.

      – Тогда запомните: нет ничего дороже. Любой возразит: «Я это, дескать, и сам знаю». Прекрасно! Вы что думаете, Махно умнее вас? Вздор! Я только выражаю ваши желания, вековечные мечты крестьян, иных рабочих людей. Не более того.

      «А степняк-то хитер, – определила Тина, – и распаляется».

      Карие глаза Махно засветились, голос окреп. Он продолжал:

      – Быть рабом хоть и трудно, зато кормят, худо-бедно одевают, инвентарем обеспечивают. Чуток и рублишки подкидывают. Верно?

      – Точно! Так и есть!

      – А свободный сам по себе. Но и сладко же это, поверьте, – быть хозяином своей судьбы. Вот к чему призывают вас анархисты. Никакая государственная власть, никакая! – Нестор поднял палец и тряс им. – Никакая, будь она трижды золотая, тебе лично ничего даром не даст. Наоборот, такой хомут накинет, что и не брыкнешься!

      «Господи, да он же мои мысли читает», – поразилась Тина. Но дальше, когда речь пошла о гетмане, «опричниках непрошенных», сборе оружия и «тружениках села», она почти не слушала. Это уже ее не касалось.

      – Какой сокол! Убедилась? – возбужденно говорила Муся по дороге домой. – Это тебе не еврейская шпана, что бегает за твоей юбкой. Он им быстро утрет сопли, всяким Леймонским.

      – Кому? – встревожилась Тина.

      – Посмотришь, – загадочно пообещала прислуга.

      Штаб восставших разместился в гимназии. Сначала решили занять коммерческий банк – здание солидное и надежное в случае нападения. Но Алексей Чубенко предостерег:

      – Скажут, и новая власть прилипла к мешкам с деньгами.

      Тогда кто-то предложил засесть в конторе Кернера: тоже в центре и каменная.

      – А вы уйдете – с меня шкуру сдерут! – взмолился Марк Борисович.

      – Как уйдем? Не веришь в нашу силу?

      – Дорогие мои, мужик полагает, а Бог располагает.

      Плюнули и заякорились, как и австрияки, в гимназии.

      Первым делом Махно зачитал сочиненную им телеграмму:

      – «Всем, всем, всем! Районный ревком настоящим извещает о занятии повстанцами Гуляй-Поля и установлении здесь свободной