Другая реальность. Татьяна Дмитриева

ужина. Бек ведро берет. А историки отдельно, они сегодня дадут жизни. Специально Стаса от простуды полечили.

      Мне стало неловко:

      – Ты ведь знаешь, я такую дрянь пить не могу. Лучше я здесь с Шуренком и Аннушкой посижу, шампанского бутылочку разопьем. А с такой выпивкой нам и прятаться не нужно. А в сарае холодно.

      – Ну, как знаешь. А мы с Мышкой пойдем. В компании веселее.

      Я попыталась повлиять на ее решение, и мне это почти удалось:

      – Ладно. Скучно станет, приходите. Кстати, Семен сказал, что, если ты останешься с нами, то и он присоединится.

      Багира заколебалась, но не сдалась.

      – Нет, неудобно. А Мышка? Лучше уж вы приходите к нам. Все равно Шуренок будет с Аннушкой целоваться, а вам скучно будет.

      Вернулся из магазина Семен, подошел к нам.

      – Ну, как, договорились?

      – Не хотят от коллектива отрываться. Я обещала, что мы тут посидим, а потом присоединимся.

      Багира доверчиво смотрела на Семена, и он нашел выход из положения.

      – У меня есть предложение. Дождь кончился, маленько просохнет, пойдем в сад. Я там место для костра присмотрел. Картошки напечем. Тебя после сарая отогреем. Я бы с вами, но деньги уже потратил, а на хвост садиться не хочется.

      Багира просияла. В его планах нашлось место и для нее.

      После ужина, когда все разошлись, мы обосновались прямо в комнате ребят рядом со спящим Стасом. Шуренок сервировал кровать банкой консервов, зефиром и шампанским. Семен был настроен не столь миролюбиво. Под тем предлогом, что шампанское нужно беречь для дам, он извлек на свет божий бутылку водки. Шуренк присоединился к дамам. Аннушка была настроена философски, и разговор выходил вполне серьезный, но Семен легко превращал все в шутку. Было в этом вполне изящное чувство юмора и огромный цинизм видавшего виды, но интеллигентного человека. Шуренок ему буквально смотрел в рот, но держался достойно: соглашался не со всем, смеялся не каждой шутке. Но уж если смеялся, то это было похоже на глухие раскаты грома. Когда мы стали замечать, что им явно надоели разговоры, Семен предложил перейти к костру. Они явно обрадовались: все-таки там не так светло.

      По дороге мы зашли за Багирой. В сарае была непроглядная темень, и Семен крикнул:

      – Багира, если ты здесь, отзовись. Бери всех желающих. Дыру в заборе знаешь?

      Из темноты донеслось: «Угу!».

      – Давай в дыру и держи курс на огонек.

      Прихватив по увесистому полену, мы вылезли в дыру. Костерок получился не большой, но жаркий. Семен сбегал в школу за картошкой. Мы удивились, зачем он ее столько притащил, но он предвидел события:

      – Сейчас сюда явится толпа пьяных голодных женщин, и мы откупимся печеной картошкой. Меня-то они не съедят, а вот вас с Аннушкой…

      Это был намек на округлость наших форм, но вполне безобидный, поэтому я поддержала:

      – Аннушке это не грозит, Шуренок ее съест до их прихода.

      Шуренок смущенно оторвался от Аннушки и, гладя совершенно бессмысленными глазами, спросил:

      – А что, они уже там совсем