Другая реальность. Татьяна Дмитриева

но никак не искусство. А искусство без эмоций мертво.

      Семен улыбнулся, как улыбается взрослый несущему чушь ребенку:

      – А я вот стихи писать начал, знаешь почему?

      У меня внутри все сжалось: сейчас начнет читать свои шедевры. Но я все же спросила:

      – Почему?

      – Потому что у меня все друзья пишут или рисуют. К живописи у меня наклонностей нет, ну, я и начал стихи писать!

      Меня распирало от смеха:

      – И ну писать, и ну писать! Ну, и как?

      – Получше, чем у них. Когда я им первое стихотворение принес, они аж обалдели, так им понравилось.

      Я поняла, что придется либо слушать его стихи, либо его обидеть. И попыталась найти золотую середину:

      – От избытка скромности ты не умрешь. Уже светает, айда спать. О поэзии в другой раз поговорим, люблю оставлять все самое интересное на потом.

      Вообще-то, мы быстро сошлись. Он читал мне свои стихи, неплохие и очень серьезные, и это как-то примиряло с ним, и я уже реже лезла на рожон. После нескольких жарких дискуссий мы пришли к взаимному уважению мнений друг друга, у нас оказались и общие кумиры, которых мы часами цитировали к взаимному удовольствию.

      Багире вскоре надоела роль слушателя, и она самоустранилась. Близкие друзья считали наши отношения вполне безобидными, хотя мы нередко засиживались за полночь. Чаще всего с нами на теплой уютной кухоньке проводили время Шуренок и Аннушка, а когда им становилось скучно или хотелось целоваться, они перемещались в темный коридор. Однажды, уже договорившись до хрипоты, мы дошли до коренного вопроса юности: в чем смысл жизни? Семен считал, что жизнь имеет смысл только для одиночек – гениев и сподвижников, а основная масса живет, не задумываясь, растительной и бесцветной жизнью. Я твердо стояла на позициях марксистской философии: именно масса воплощает в жизнь все гениальные идеи, именно она дает смысл жизни одиночек-сподвижников, и именно ради нее создается все гениальное. Спор измотал нас обоих, и, наконец, Семен почти сдался:

      – Ну, тогда скажи: ты себя к какой категории относишь?

      – К нормальным. К серой, как ты изволишь выражаться, массе.

      – Прекрасно. Тогда быстро и четко скажи, в чем ты лично видишь смысл своего существования?

      – Я вообще не вижу смысла в существовании. В жизни – да. Но рассуждать абстрактно гораздо легче, чем с ходу сформулировать свое кредо.

      Семен обрадовался:

      – Ага, значит, не знаешь. Вот тебе и доказательство того, что основная масса живет, не задумываясь, зачем.

      – Нет, я не сказала, что не знаю. Я чувствую в своей жизни реальный смысл, хотя и признаю, что сам факт моего существования – случайность, не больше. Давай рассуждать вместе.

      – Ну, давай.

      – Какова основная цель развития человечества?

      – Продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю…

      – По-моему, совершенствование каждого человека в отдельности и, тем самым, общества в целом, прежде всего духовное. Согласен?

      – Допустим.

      – Тогда