Мэри Поппинс возвращается. Памела Трэверс

спустя уже читала:

      – «Замечательная, прекрасная, полное совершенство во всех отношениях». Так я и думала, – гордо сказала она и самодовольно улыбнулась. – А теперь чай – и в кровать!

      Ребятам показалось, что не прошло и минуты, а они уже успели выпить молоко, съесть по куску кокосового торта и даже выкупаться. Как обычно, все, что делала Мэри Поппинс, совершалось с невообразимой быстротой. Крючки расстегивались сами, пуговицы мгновенно выскакивали из петель, мыло и мочалки мелькали, как молнии, а полотенце вытирало за один взмах.

      Мэри Поппинс прошлась между кроватями, укрывая детей одеялами. Ее белый накрахмаленный передник тихо похрустывал, распространяя вокруг себя слабый аромат свежих гренок. Подойдя к кровати Майкла, Мэри Поппинс нагнулась и пошарила под ней. Через минуту она осторожно вытащила оттуда свою раскладушку. Поверх чистого белья лежали ее вещи: кусок туалетного мыла, зубная щетка, пакетик шпилек, флакон одеколона, маленькое складное кресло и коробочка пилюль от простуды. Кроме этого, там было одиннадцать ночных рубашек (семь фланелевых и четыре хлопчатобумажные), ботинки, домино, две купальные шапочки и альбом с открытками.

      Джейн с Майклом приподнялись в кроватях.

      – Откуда все это? – изумленно спросил Майкл. – Я сто раз лазил под кровать. Там ничего не было!

      Мэри Поппинс не ответила, она начала готовиться ко сну.

      Джейн с Майклом переглянулись. Они знали, что спрашивать бесполезно, потому что Мэри Поппинс все равно ничего не скажет.

      Тем временем Мэри Поппинс расстегнула белый крахмальный воротничок и сняла с шеи цепочку.

      – А что там внутри? – поинтересовался Майкл, глядя на маленький золотой медальон.

      – Портрет.

      – Чей?

      – Узнаешь, когда придет время. Не раньше, – фыркнула Мэри Поппинс.

      – А когда оно придет?

      – Когда я уйду.

      Дети уставились на нее испуганными глазами.

      – Мэри Поппинс! – вскричала Джейн. – Вы ведь не уйдете снова, правда? Скажите. Скажите, что нет!

      Мэри Поппинс пристально посмотрела на нее.

      – Да, хорошая у меня будет жизнь, – заметила она, – если я ее всю проведу с вами!

      – Но вы останетесь? – умоляющим голосом проговорила Джейн.

      Мэри Поппинс подбросила медальон на ладони.

      – Останусь, пока цепь не порвется, – кратко ответила она. И, натянув через голову одну из своих ночных рубашек, стала раздеваться.

      – Тогда ладно, – шепнул Майкл Джейн. – Я успел рассмотреть цепь. По-моему, она очень крепкая.

      Он ободряюще кивнул сестре. Лежа в кроватях, дети смотрели на Мэри Поппинс и вспоминали, как она впервые появилась на Вишневой улице. Вспоминали они и о том, как она улетела на своем зонтике, когда ветер переменился, и о долгих днях разлуки с ней, и о ее сегодняшнем чудесном появлении. Внезапно Майкл еще кое-что вспомнил.

      – Мой змей! – сказал он, садясь в постели. – Я совсем про него забыл! Где мой змей?

      Голова Мэри Поппинс появилась из ворота ночной рубашки.

      – Змей? – сердито спросила она. –