Неупиваемая Чаша (сборник). Иван Шмелев

в лавочку, а там старик один дремлет в уголку на морозе.

      – Спасите меня или выдавайте!.. Некуда, – говорит, – мне больше!..

      Только и сказал. Один бы момент – и погибель ему была… Глянул на него тот старик, взял за рукав и отвел за теплый товар.

      – Постой, молодец… Сейчас я тебе скажу…

      Так и понял тот, что сейчас выдаст, да ошибся. К уголку старик отошел и подумал. А в том уголку-то иконка черненькая между валенок висела…

      И вот сказал ему тот старик:

      – Не должен бы я тебя принять по правилам, а не могу. Раз ты сам ко мне пришел, твое дело. Полезай в подвал на свое счастье.

      И уж лавки на базаре все были закрыты, один тот старик задремал и запоздал. И вот надо было ему запоздать…

      И опустил его в подвал под лавкой. И потом валенки туда ему кинул и теплую одежду. И хлеба ему опускал. Две недели выдержал его так, а потом повез товар в село на базар и Колюшку провез в ночное время из городу и выпустил в уезде у леса.

      – Бог, – говорит, – тебе судья… Ступай на свое счастье!..

      Как чудо совершилось.

      Писал потом мне Колюшка:

      «Есть у меня два человека: ты, папаша, да вот тот старик. И имя его я не знаю…»

      Потом был я в том городе, нарочно поехал в Великом посту. Хоть повидать того старика и сказать ему от души. Был. Обошел все лавки с теплым товаром. Четыре их было: три в рядах, на базаре, и четвертая в уголку, в тупичке. Вошел в нее, смотрю – действительно, старик торгует. Строгий такой, брови мохнатые, и в очках.

      Купил у него валенки и варежки и говорю:

      – Вы для меня очень большое одолжение сделали…

      Даже поглядел на меня с удивлением.

      – Какое одолжение? Взял я с вас, как со всех. Конечно, в магазине бы с вас на полтинник дороже взяли, это верно…

      А я так пристально на него посмотрел и говорю тихо ему:

      – Не то. Вы, – говорю, – сына мне сохранили!..

      Так он это отодвинулся от меня и говорит строго:

      – Что это я вашего разговору не пойму…

      А я опять в глаза:

      – Не могу я, конечно, вас по-настоящему отблагодарить… Только вот просвирку за ваше здоровье буду вынимать… Как ваше имя, скажите!..

      Пожал он плечами и улыбается.

      – И все-таки не пойму… Но если уж вам так желательно, так зовут меня Николаем…

      Ведь это что!

      – И моего сына зовут тоже Николаем… – говорю.

      – Очень приятно, но только я никого не сохранял… Торгую вот помаленьку.

      А сам так ко мне присматривается. Очень мне это понравилось, как он себя держит. Глянул я на уголок, а там между валенок черный образок висит. Говорю старику:

      – Это вы! Вот по образку признал!..

      – Ну и хорошо, – говорит. – Вы образок спросите, – может, он скажет…

      И все улыбается. А потом взял меня за руку, к локотку, и потряс.

      – Не знаем мы, как и что… Пусть Господь знает…

      И больше ничего. Однако поинтересовался, чем занимаюсь и много ли деток. И как все прослушал, сказал глубокое слово:

      – Без Господа не проживешь.

      А я ему и говорю:

      –