Мы совершенно не в себе. Карен Джой Фаулер

трусость – притворяться, что поверила, между тем как реально врешь и ждешь, когда придет подкрепление.

      Однако быть в меньшинстве не значит дать себя убедить, по крайней мере в нашей семье.

      – Это с какой стороны посмотреть, – сказала я. – Силы, которые обычны для одного мира, в другом будут суперсилами. Супермена вспомните.

      Но Редж не вспомнил Супермена.

      – Я остановился на Бэтмене. Дальше никак.

      Под сексапильной шапкой таился мозг моллюска, и я порадовалась, что не я сплю с этим типом.

6

      На самом деле Берроуза я не читала; такую книгу родители бы в доме держать не стали. Я столько же думала о Тарзане, сколько о воде в кране. Редж принялся разглагольствовать о расистской природе этих книжек, а я даже не знала, сами ли книжки расистские, в чем Тарзан виноват быть не мог, или Тарзан расист, и это уже было некстати. Тем не менее я рассудила, что признание незнания мне спор не выиграет. Оставалось одно: внезапное “господи, как поздно уже” и бегство.

      Я шла домой по темной сетке центральных улиц. Длинный поезд прогрохотал справа от меня под звонки и вспышки света на переездах. Холодный ветер трепал листву и кучку вяло ссорившихся мужиков около пиццерии “Вудстокс”. Я перешла на другую сторону улицы. Один из них крикнул, соблазняя присоединиться, но очень несоблазнительно.

      Тодд еще не спал, он тоже не читал Берроуза, но знал мангу на ту же тему – “Таа-тян, новый владыка джунглей” – и фанател от нее. У Таа-тя-на есть суперсилы. Совершенно точно. Тодд попытался описать мне комикс (похоже, гремучая смесь кулинарии и порнографии) и предложил в следующий визит домой взять для меня несколько выпусков, но я не поняла, должна ли я уметь читать по-японски.

      Мне не удалось привлечь его внимание к своей главной мысли, что Редж – козел, потому что Тодд был слишком увлечен своей собственной, что Масая Токухиро – гений. Как бы то ни было, я засомневалась в том, что Редж вел себя так уж беспардонно. И почему я зациклилась на Тарзане? Это был неуместный треп. Наверное, слишком напилась.

      Прошел день-другой, и наконец, как-то вечером, я приперла к стенке Эзру. Он получил мой чемодан, но все еще не простил меня: у него никак не получалось взять и передать его сию минуту.

      – Ты слишком занят? – спросила я недоверчиво.

      Он думает, в этом здании сколько этажей?

      – Абсолютно. Если ты мне не веришь, значит, слишком мало знаешь.

      Прошло еще два дня, прежде чем он открыл мне чулан для метел (там хранится такая дрянь, которой можно запросто отравить колодцы. Можно хоть весь город отравить, сказал мне Эзра. И его задача заключалась в том, чтобы держать эту дрянь подальше от рук террористов с третьего этажа) – и вытащил чемодан. Он был из твердого материала, небесно-голубого цвета.

      – Ах да, забыл, – сказал Эзра, – Вчера приходил парень, якобы твой брат Трэверс. Хотел тебя подождать, но я ему объяснил, что ты будешь истериковать и шипеть, если я без спросу пущу в квартиру какого-нибудь твоего друга или родственника.

      Меня разрывали чувства: сомнение, что приходил действительно брат; радостное