Модель. Николай Удальцов

мне оказалось трудно ответить.

      Настолько трудно, что я не нашел ничего лучше, чем просто сказать правду:

      – Я просто ждал тебя.

      Но приходить тебе или нет, могла решить только ты.

      – Почему вы меня ждали? – девушка улыбалась, слегка кокетничая, как ребенок перед взрослым, хотя это кокетство не могло скрыть того, что ответ на этот вопрос ее интересует вполне серьезно.

      И я опять ответил ей правду.

      Выход самый простой и надежный – говорящего правду иногда можно обвинить в глупости, но никогда нельзя обвинить во лжи:

      – Потому что мне с тобой интересно.

      – Ну, тогда – здравствуйте, Петр Александрович.

      – Здравствуй.

      – Ну что же, если вы меня действительно ждали, то, возможно, маленькая девочка сегодня не зря осталась без завтрака.

      Может, сегодняшний день будет стоить того, – перемешав мысль с улыбкой, проговорила Злата, и я в ответ улыбнулся ей:

      – Вряд ли.

      – Почему? – девушка посмотрела на меня удивленно.

      Кажется, сегодня мне удалось в первый раз озадачить ее.

      – Потому что ничего не стоит тот художник, который не может накормить завтраком свою модель.

      В руках у девушки была только маленькая сумочка-косметичка; и, заметив мой взгляд, мельком брошенный на эту сумочку, девушка улыбнулась:

      – Здесь облицовка, – а потом прибавила:

      – Ведь все остальное мне будет не нужно.

      Злата прошла в комнату, осмотрелась, не как гостья, а как будущая соучастница, потрогала багетную лепнину связки рам, стоявших в углу, обошла стороной мольберт, посматривая на него как на нечто чудное, скажем, как на ионный ускоритель.

      И тут мне стало неловко за расхристанную постель, с которой я только что поднялся.

      – Подожди, друг мой. Сейчас я наведу порядок и будем завтракать.

      Я принялся собирать постель, но девушка вдруг – хотя к ее «вдруг» мне давно уже пора было привыкнуть – задала мне очередной вопрос:

      – Что это? – проговорила она, указывая на место моего сна.

      – Кровать. – Я почувствовал, что нарываюсь на очередной подвох, но в чем он заключается, еще не знал.

      – Жаль, что не окоп, – вздохнула Злата.

      – Почему?

      – А если у меня залечь охота появится?

      После этих ее слов, убедивших меня в том, что девушку за ночь не подменили, я отправился на кухню готовить завтрак, а она осталась в комнате, как мне показалось, разглядывать картины, висевшие на стенах.

      Я пожарил яичницу с ветчиной, грибами и болгарским перцем, прогрел в печке горячие бутерброды и сварил кофе.

      На это ушло минут пять, не больше, но этих пяти минут Злате хватило для того, чтобы приготовить мне новое удивление.

      Когда я вернулся в комнату, оказалось, что она смотрит не картины, а фотографию, оставленную мной случайно на книжной полке.

      На фотографии была одна моя ближняя знакомая, сидевшая в позе лотоса на кровати, и Злата, слегка растягивая слова, проговорила:

      – К вам ходит такая красивая девушка?

      – Это моя дочка, – довольно бодро соврал