Избранница Наполеона. Мишель Моран

ваше высочество два дня не вставали с дивана.

      – И я что, просила брата прийти и куда-то меня отнести? Или я вставала перед ним и изображала обморок?

      – Нет, вы куда более тонкая натура.

      Она пристально смотрит на меня, но лицо ее непроницаемо.

      – Я говорила ему, пусть ей сообщит о разводе Гортензия, – продолжает она. – Тогда не пришлось бы терпеть эти сцены… Что еще? – вопрошает она после паузы. – Я знаю, брат тебе поверяет свои секреты. Ничего не слышал, как с ней приказано поступить?

      Она садится на диван, и Обри вынуждена поменять позу. Нам обоим было бы легче, если бы я солгал. Но я скажу правду.

      – Император пообещал ей королевство в Италии, включая… – я делаю выдох, – Рим.

      Наступает напряженная тишина, и даже Обри понимает, что сейчас будет, и зарывается носом в лапы.

      – Рим… – повторяет Полина, будто не веря своим ушам. – Да как он может отдавать ей величайшую жемчужину Италии, даже не подумав обо мне? – И тут она восклицает: – Я – княгиня Боргезе, и Рим должен принадлежать мне!

      Я развожу руками так, будто это для меня загадка. На самом же деле я понимаю, что ее брат чувствует себя виноватым. Он прогнал жену, которую по-прежнему любит, ради женщины, способной родить ему сыновей. Это жестоко. Тем более что у него уже есть ребенок от польской любовницы, и этого мальчика вполне можно сделать наследником, одновременно сохранив и брак.

      – А что она ему сказала? – не унимается княгиня.

      То, что сказала бы любая женщина, наделенная достоинством.

      – Что любовь не покупается и не продается, – отвечаю я. – Императрица предложение не приняла.

      Полина откидывается на спинку дивана.

      – Слава богу!

      Раздается стук в дверь, и Обри бросается через гостиную. Она прямо-таки пританцовывает от нетерпения, ее черное тело все извивается.

      – Ты только посмотри! – смеется княгиня. – Успокойся, радость моя, это всего лишь гость.

      Я иду открыть дверь, но при виде посетительницы Обри стремглав возвращается к хозяйке.

      – Ее величество королева Каролина, – провозглашаю я безо всякого энтузиазма.

      Младшая из сестер Бонапарт отодвигает меня в сторону, и я полностью разделяю настроение Обри. Невозможно себе представить женщину, которая менее подходила бы на роль неаполитанской королевы. Приземистая и нескладная, с вечно бегающими глазками и таким цветом лица, будто ее всегда лихорадит.

      – У меня новости. – Она усаживается напротив сестры и поправляет бархатную шляпу, так чтобы перья небрежно свесились с одного боку. Император хоть и сделал ее проходимца-мужа, Иоахима Мюрата, королем Неаполя, но вкуса это не прибавило ни тому, ни другому. Если Полина – само солнце, то Каролина – лишь тусклая звезда, и между сестрами вечно тлеет зависть.

      – А я знаю! – самодовольно отвечает Полина. – Поль мне уже рассказал. Он разводится! – Но Каролина, которой бы следовало сейчас быть разочарованной – ведь не она первая принесла благую весть, – улыбается. –