Полное собрание сочинений. Том 9–12. Война и мир. Лев Толстой

молебствие. Кутузов был награжден Марией-Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери. (Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.)

      – Что́ такое? – спросил Болконский.

      – Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bösewicht ist schon wieder hinter uns her![292]

      – Что́ такое? Что́? – спрашивал князь Андрей.

      Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.

      – Non, non, avouez que c’est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils Pont passé sans coup férir.[293]

      Князь Андрей ничего не понимал.

      – Да откуда же вы, что вы не знаете того, что́ уже знают все кучера в городе?

      – Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.

      – И не видали, что везде укладываются?

      – Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.

      – В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэрсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче-завтра они будут здесь.

      – Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?

      – А это я у вас спрашиваю? Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.

      Болконский пожал плечами.

      – Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.

      – В этом-то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат, Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tête de pont[294] и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Поедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.

      – Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.

      Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею. Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему-то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасает армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.

      –

292

Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.

293

Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.

294

мостовое укрепление