Любовь – это розы и хлыст. Надежда Первухина

моя госпожа. Всё будет. А сейчас давай, я помогу тебе одеться.

      – Мольто бене!

      Она поцеловала мне руку и вышла. В ожидании мясного пирога и прочих вкусностей я уселась на скамеечку у полуоткрытого окна. Воздух был прогрет и мягок, легкий ветерок колыхал шелковые занавеси, в окно заглядывала ветка коричневого дерева, источая чарующий аромат… Как всё напоено покоем! Даже мухи не летают, словно застыли в патоке…

      Но что меня ждет?

      Да, я ребенок, но я уже убийца, я запятнала руки кровью. Законы суровы к убийцам, особенно если убит мужчина. Может быть, тому, что меня еще не бросили в prigione, тюрьму, я обязана своим высоким происхождением? Дочь кавальери просто так, без большой коллегии судей, ни взять под арест, ни казнить не получится. И разве никто не вступится за меня, если дело все-таки дойдет до суда?

      …Я услышала, как ржаво скрипят жуткие даже на вид цепи подъемного моста. Кто-то приехал в кастелло? Может быть, мать решила вернуться или Франко? Нет, вряд ли. Они не поторопятся приехать даже в случае моей скоропостижной morte. Так, об этом пока не будем. Что-то Ченца не торопится, есть ведь хочется! Я сейчас готова съесть не только мясной пирог, но и целого молочного поросенка впридачу!

      …Только я о ней подумала, Ченца оказалась тут как тут. В одной руке она несла запотевший глиняный кувшин, в другой – миску, накрытую salphetta.

      – Доминика Норма, вот еда, кушай, только поторопись! Приехала какая-то дама в сопровождении трех всадников в лиловых плащах; управляющий отвел их в парадные покои. Поскольку ты сейчас одна из рода Азиттизи дома, тебе придется их принять, как главе кастелло. Да торопись же!

      Я пристроилась у столика, Ченца сняла с миски тряпку. Фу, это оказался козий сыр! Правда, с оливками. Моя верная кормилица меж тем, пока я, давясь, впихивала в себя ненавистный сыр, налила мне апельсинового сока в бокал. Я прихлебывала его и искоса посматривала на Ченцу – та открыла сундук с моими парадными блио и сорочками и, похоже, искала самый красивый наряд.

      Я прикончила мерзкий сыр, допила сок и встала.

      – Скорее переодевайся, доминика, гости ждут.

      Я покорно снесла переодевание и заплетание косы, которая мне представлялась крысиным хвостиком. Геннин, это сложное головное украшение, мне еще не положено было носить, так, что лоб у меня был не выбрит, и это ужасно удручало. Хотелось выглядеть взрослее и солиднее.

      Тут на пороге появилась моя новая менторша. Она оглядела мой наряд и одобрительно кивнула. Потом сказала:

      – Идемте, доминика Норма. Вас ждут.

      И она на «вы»! Боги мои!

      Приноравливаясь к широкому шагу моей менторши, я зашагала торопливо и несолидно. Но вот мы подошли к дверям парадных покоев.

      – Секунду, доминика. Сосчитайте от уно до децимо.

      И менторша глубоко вздохнула.

      Разумеется, я подчинилась. С последним числом, прошептанным под нос, в сердце вошло спокойствие и уверенность. Пусть мне всего три года, но я – рода Азиттизи, а наш род никогда ничего не боялся.

      Я взглянула на менторшу и кивнула. Она распахнула двери покоев