Большая волна в гавани. Михаил Александрович Самарский

пожал плечами, – что вообще здесь происходит? – спросил он, понимая, что друг точно так же как и он не знает ответа на этот вопрос.

      Пожилая японка, выскочившая из серебристой малолитражки, похожей на холодильник, оббежала машину, вытащила с пассажирского сиденья собаку породы Акита и, с лёгкостью подхватив ее на руки, как будто на ее месте была маленькая болонка, помчалась прочь. Сидя у нее на руках и задрав голову вверх, питомец выл так, словно предчувствовал что-то нехорошее. Какой-то мужчина тоже бежал с собакой неизвестной породы. Та, услышав песнь соплеменника, принялась так громко лаять, что аж захрипела, а потом тоже заголосила. Все смешалось воедино: гул океана, орущая толпа, детский плач, собачий вой. И от всего этого вихря звуков и движений создавалось ощущение вселенского хаоса, который, казалось, никогда не прекратится. Михаил почувствовал, как по спине пробежал холодок, а тело покрылось мурашками.

      – Тони, не нравится мне все это, – сказал он, – надо валить отсюда.

      – Я тоже так думаю, – согласился приятель.

      Толпа уносила ноги, а они еще какое-то время стояли на тротуаре и, в полном непонимании происходящего, смотрели ей вслед. Прижимая к груди портфель, пробегавший мимо них японец, что-то выкрикнул на ходу.

      – Что? – настороженно спросил американец, – что он сказал?

      – Сказал бегите, – пояснил Михаил, а когда мужчина обернулся и бросил еще одно слово, вот тут уже и Тони понял его смысл.

      – В смысле цунами? – нахмурился он.

      Парни обернулись и замерли в оцепенении. Прямо на них неслась уже не волна, настоящий вал, стена грязной воды черного цвета, вздымающаяся под самые небеса, на гребне которой покачивались корабли, лодки, автомобили и целые дома. И только теперь до Михаила дошло, что это был за странный звук, похожий на скрежет металла. Пока они с открытым ртом смотрели на разыгравшуюся стихию, большинство людей уже было в конце улицы.

      – Бежим, – закричал Тони.

      Парни рванули с места словно спринтеры. Они не просто бежали, они уходили от погони. Вот только преследователь был из тех, от кого уйти невозможно. Михаил обернулся, волна стремительно приближалась к ним, их разделяли считанные метры. Он вдруг понял, что эта узкая улица, по которой вода неслась, как кровь по венам, станет для них ловушкой. Осознание того, что они вступили в неравный бой со стихией, из которого им не выйти победителями, накрыло его с головой. Мысли спутались и заметались в голове, точно лошади в горящей конюшне. Парень стал лихорадочно соображать, что предпринять, как спастись. Взгляд упал на брошенную хонду-джаз, одну из самых популярных легковушек в Японии, и в этот момент пришло решение, которое на долю секунды заставило его засомневаться в его верности. Он вдруг вспомнил, как говорил отец всякий раз когда парень не знал, как поступить: «Сынок, если решил действовать, закрой двери перед сомнениями». Все страхи и опасения тотчас отпали, к тому же времени на раздумья уже не было, вода, что говорится, наступала на пятки. Он дернул за