Гонец московский. Владислав Русанов

будет раскаиваться за излишнюю откровенность, Никита ляпнул:

      – Сражаться учит. Бойцовскому ремеслу.

      – Как это? – Она выпучила и без того огромные, синие, как васильки, глазищи.

      – Да вот так… Рукопашному бою. И оружному. Мой учитель – самый умелый боец на Руси! – не сдержался и отчаянно прихвастнул парень. Возможно, это и неправда, но кто проверит?

      – Ври, да не завирайся!

      – Почему это?

      – Самые лучшие бойцы, они в княжеских дружинах все!

      – С чего ты взяла?

      – А где им быть? Они у князей живут, советами помогают, младшую дружину обучают, в походы ходят, сражаются…

      – А если учителю неохота?

      – Как это может быть неохота? Какой же он боец после этого?

      – Самый лучший.

      – Да кто это проверял? Кто это знает? Думаешь, тебе на слово кто-то поверит?

      – Кому надо, тот знает, – немного обиделся за учителя Никита. – И проверять его не надо. Учитель рассказывал, что в земле Чинь… Слыхала про такую?

      – Это из сказок земля!

      – Не совсем. Если долго-долго – месяц, два, полгода – идти на восход солнца, то попадешь в землю Чинь. Татары, между прочим, тоже из тех краев пришли, только они в степях живут, кочуют, коней с овцами пасут, а чиньские люди живут как мы: города строят, крепости, храмы возводят. Бог у них другой, не Иисус Христос…

      – Нехристи, значит!

      – Нехристи? Можно и так назвать. Только их бог не злобливый, а совсем даже наоборот – мудрый и справедливый. Учит доброте и кротости. Мне учитель рассказывал.

      – Что ты чужого бога защищаешь? Не стыдно? А еще на богомолье пришел!

      – А я верую в Отца, и Сына, и Духа Святого! – перекрестился Никита. – Но хулить чужого бога – невелика заслуга!

      – Странный ты человек, – прищурилась Нютка. – Непонятный. Ладно! Что ты там про земли Чинь сказывал?

      – Ага! Любопытство разобрало?

      – А если и так? Я с детства сказки люблю.

      – А это не сказки.

      – Ты говори, а там разберемся.

      – Ну хорошо… В земле Чинь люди сеют, пашут, хлеб убирают. Все как у нас. Только ни рожь, ни ячмень у них не растет. А зерно белое, рисом называется. Из него лепешки пекут, кашу варят…

      – Ты про бойцов начинал!

      – А! Ну слушай! Народ тамошний лицом на татар похож – желтые да узкоглазые. И воины в их земле рождаются великие. И оружия всякого – невиданного и неслыханного. Иной лопатой дерется. Другой с простой палкой против мечника выходит и побеждает. И мечи разные. Узкие длинные и широкие кривые. Любят они выяснять, кто же сильнее, чье оружие лучше. Собираются, приглашают в судьи столетних стариков, которые всю жизнь искусство боя постигали, монахов – у них монахи тоже бойцы хоть куда.

      – Чудной народ какой-то…

      – У всякого люда свой норов. Что поделать? Что татары коней едят, тебя не удивляет?

      – Сравнил тоже! То кони, а то монахи!

      – Что ж поделать! Но я не к тому. Самые лучшие мастера заканчивают бой, еще не начав его.

      – Это как?

      – Ну… Учитель рассказывал – постоят друг напротив