И все небо для нас. Юлия Лим

в мокром береге и иле по щиколотку. С громким хлюпаньем выхожу на сушу, снимаю их и хорошенько прочищаю, сидя на корточках у воды.

      – Только не вздумай далеко уходить, слышишь? – показываю сестре кулак. Она высовывает язык и обрызгивает меня.

      – Не хотите искупаться и перекусить? – дядя ставит рюкзак на траву. – Последний рывок недалеко отсюда.

      – То есть? – уточняю я.

      – Переплывем озеро на лодке.

      Мила подбегает к нам и поворачивается спиной:

      – Ласстегните молнию!

      Дядя тянет к ней руки. Опережаю его и помогаю сестре снять наполовину мокрое платье. Она остается в нижней одежде, и хочет скинуть майку, но я ей запрещаю.

      – Но мне жалко! – канючит сестра.

      – Сейчас искупнешься и будет нормально.

      Не собираюсь раздеваться перед Тихоном. Слишком много мерзких историй читала в интернете про то, как родственники мужского пола причиняли боль маленьким девочкам. Поэтому я остаюсь в одежде и приглядываю за Милой с берега.

      – Ты уже умеешь плавать? – спрашивает дядя у сестры.

      – Да! Я ходила в бассейн! – хвастается она.

      – Мила, плавай вдоль берега. Здесь тебе не бассейн, спасателей нет, поняла?

      – Поняла, – надувается Мила.

      Пока она плещется, мы с дядей подготавливаем площадку для обеда. Он достает плед и раскладывает на траве. Кукуруза ждет своей очереди, вода в бутылке противно теплая. Как же не хватает холодильника или льда.

      – А ты не хочешь? – дядя кивает в сторону озера. Качаю головой. – Почему?

      – Я ведь уже говорила, что пока не могу тебе доверять. И… – замолкаю, раздумывая, следует ли говорить ему это. – Неужели ты сам не понимаешь, как это выглядит?

      – Что?

      – Ну… как-то странно будет, если я кинусь в озеро без купальника, а ты будешь смотреть на все это со стороны.

      Взгляд дяди на мгновение становится тяжелым, потом отстраненным. Он покачивает головой и кивает.

      – В современном мире мужчиной быть тоже опасно, – фыркаю, но не успеваю его перебить – дядя продолжает: – Я понимаю, что девочки должны быть бдительными. Вам нужно опасаться незнакомцев, следить, чтобы с младшими сестрами не случилось ничего плохого. Но не все мужчины извращенцы. Нам тоже иногда достается от женщин.

      Отворачиваюсь и смотрю на счастливую Милу с розовой шляпкой на голове. Она снимает ее только на ночь. Как же легко Тихон купил ее доверие. Боюсь, что дома она окончательно ему доверится, и я перестану быть для нее авторитетом.

      – Вера, – дядя щелкает пальцами, привлекая мое внимание, – раз ты пока не можешь мне доверять, пообещай кое-что.

      Напрягаюсь, и похоже он это замечает. Голос дяди смягчается:

      – Пообещай, что попробуешь быть обычным подростком, а не старшей мамосестрой.

      Долго терзаю его взглядом, размышляя над ответом.

      – Ну… может быть, – неохотно отвечаю. – Но это не значит, что я перестану присматривать за сестрой.

      Больше мы не разговариваем, пока Мила не вылезает из воды довольная и уставшая. От нее пахнет болотом и илом.