Летняя книга. Туве Янссон

с Софией, но не добилась от нее ничего вразумительного. А когда не понимаешь, в чем дело, очень трудно помочь.

      Однажды утром на остров привезли луковицы новых цветов, их должны были посадить под окном бабушкиной комнаты. София воткнула лопату в землю, чтобы вырыть ямку, и острым краем рассекла червяка как раз посередине: обе половины извивались на черной земле. София бросила лопату, попятилась к стене дома и громко заплакала.

      – Они вырастут снова, – сказала бабушка. – Правда. Они вырастут снова. В этом нет ничего страшного, поверь мне.

      Сажая луковицы, бабушка продолжала рассказывать о червях, София успокоилась, но все еще была очень бледна. Она молча села на крыльцо, подтянув колени к подбородку.

      – Мне кажется, – сказала бабушка, – мне кажется, что никто еще по-настоящему не интересовался червями. Потому что если бы они действительно были кому-нибудь интересны, то о них написали бы книгу.

      Вечером София спросила у бабушки, как пишется слово «червяк» – через «и» или через «е».

      – Через «е», – ответила бабушка.

      – Ничего не получится с этой книгой, – сердито сказала София. – Невозможно сосредоточиться, когда то и дело спотыкаешься о правописание, из-за этого я успеваю забыть, о чем пишу, чепуха какая-то!

      Книга была толстая, сделанная из множества сложенных и сшитых листов бумаги. София бросила ее на пол.

      – Как она будет называться? – спросила бабушка.

      – Трактат о червяках, разрезанных надвое! Только ее не будет.

      – Сядь где-нибудь и диктуй, – сказала бабушка. – Ты будешь диктовать, а я записывать. Времени у нас достаточно. Куда опять запропастились мои очки?

      Был как раз очень подходящий вечер для того, чтобы начать трактат. Бабушка открыла книгу, в окно заглянул луч заходящего солнца и осветил первую страницу – на ней уже была нарисована виньетка в виде червяка, разрезанного надвое. В комнате было тихо и прохладно, за стеной стучала папина машинка.

      – Хорошо, когда папа работает, – заметила София. – Тогда я знаю, что он у меня есть. Прочти, что я написала.

      – «Глава первая, – прочла бабушка. – Некоторые удят рыбу на червяка».

      – Пиши дальше: «Даже не хочу говорить, как называются такие люди. Папа никогда этого не делает. Если представить себе червяка, который чем-то напуган, то мы увидим, что он сжимается до…» До чего он сжимается?

      – Например, до одной шестой части своей длины.

      – «…Например, до одной шестой части своей длины и становится маленьким и толстым, тогда его легко проткнуть тонким прутом, и он об этом не подумал. Но если представить себе умного червяка, то он, наоборот, вытянется во всю длину и станет таким тоненьким, что никаким прутом его не проткнешь, но тогда он рвется. Науке еще неизвестно, просто так он рвется или потому, что хитрый, ведь никогда не знаешь…»

      – Минутку, – сказала бабушка. – Могу я написать так: «Неизвестно, нечаянно он это делает или специально»?

      – Пиши как хочешь, – нетерпеливо сказала София. – Только чтобы