Летняя книга. Туве Янссон

самыми теплыми пожеланиями,

      София

      Письмо было написано без единой ошибки.

      София сама склеила воздушного змея. Описание она взяла из газеты, которую нашла на чердаке. И хотя она в точности выполнила все указания, змей получился плохой. Цветные планки не хотели скрепляться как следует, тонкая бумага рвалась, и все было перепачкано клеем. Змей не желал летать и снова и снова падал на землю, будто хотел разбиться, пока в конце концов не угодил в болото. Тогда София положила его перед дверью бабушкиной комнаты и ушла.

      «Маленькая, а хитрая, – подумала бабушка. – Змей… Узнаю ее штучки. Она уверена, что рано или поздно я сдамся и сделаю ей змея, который будет летать, но только дудки… Оба они одинаковые».

      В один ясный день вдали показалась белая лодка с подвесным мотором.

      – Это Вернер, – сказала бабушка. – Опять он здесь со своим хересом.

      С минуту она раздумывала, пойти ли ему навстречу, – она плохо себя чувствовала, но потом пересилила себя и стала спускаться с горы.

      На Вернере был спортивный костюм, а на голове, как всегда, полотняная шляпа. Маленькая лодка, на таких обычно плавают в шхерах, выглядела очень нарядной. Она была отделана свиной кожей. Отказавшись от помощи, Вернер вылез на берег с раскрытыми для объятий руками и воскликнул:

      – А, дорогой друг, ты жива еще!

      – Как видишь, – сухо ответила бабушка и дала себя обнять.

      Она поблагодарила за бутылку хереса, а Вернер сказал:

      – Видишь, я все помню. Вино той же марки, какой было тогда, в десятых годах.

      «Как это глупо, – подумала бабушка. – Почему я так и не решилась сказать ему, что терпеть не могу херес. А теперь уже слишком поздно».

      Становилось грустно при мысли, что она уже достигла того возраста, когда можно позволить себе говорить правду, хотя бы по мелочам.

      Они наловили в болоте несколько окуней и сели ужинать раньше обычного. Вернер поднял рюмку и торжественно произнес, обратившись к бабушке:

      – Как прекрасен этот пейзаж на склоне жизни и лета! Вокруг такая тишь, все идет своим чередом, а мы сидим посреди моря, любуясь тихим закатом.

      Они чуть пригубили херес.

      Бабушка сказала:

      – Да, очень тихо. Хотя к вечеру обещали ветер. Сколько у тебя в моторе лошадиных сил?

      – Три, – предположила София.

      – Четыре с половиной, – коротко ответил Вернер.

      Он взял кусочек сыра и стал смотреть в окно. Бабушка поняла, что он обиделся. И дальше уже старалась вести себя как можно любезней. После кофе она предложила ему прогуляться вдвоем. Они пошли к картофельному полю, и бабушка не забывала опереться на руку Вернера всякий раз, когда им на пути попадалась выбоина или кочка. Было очень тепло и тихо.

      – Как твои ноги? – спросил Вернер.

      – Болят, – честно призналась бабушка. – Но иногда я хожу легко.

      Потом она спросила, чем он сейчас занимается.

      – О, всем понемногу.

      Он все еще обижался.

      Вдруг Вернер выпалил:

      – А