Две недели на соблазнение. Сара Маклейн

явно неприличный жест девушки был слишком уж красноречивым.

      – О Господи… – пробормотал Ралстон.

      – Он назвал меня шлюпкой! – заявила девушка. – Нет, кажется, не так…

      – Может быть, шлю… – Саймон умолк и закашлялся.

      Заметив сжатые кулаки брата, Джулиана сказала:

      – Как бы ни назвал, это был не комплимент – теперь вижу.

      – Да, не комплимент, – кивнул герцог.

      Девушка на мгновение задумалась.

      – Что ж, значит, он заслужил то, что получил, не так ли?

      – Лейтон, нельзя ли моей сестре подождать где-нибудь, пока мы поговорим? – спросил маркиз.

      Саймон встал, заставив себя сохранять спокойствие.

      – Конечно.

      – Ты собираешься говорить обо мне?! – выпалила Джулиана.

      «Интересно, эта женщина может хоть когда-нибудь промолчать?» – подумал Саймон.

      – Да, собираюсь, – ответил Ралстон.

      – Но я бы хотела остаться.

      – Не сомневаюсь.

      – Ах, Гейбриел… – заговорила Джулиана ласковым голосом – так обычно разговаривают с необъезженными лошадьми и обитателями психиатрической лечебницы.

      – Не испытывай судьбу, сестрица!

      Она замолчала, и Саймон не поверил своим глазам, когда понял, что девушка обдумывает, как ей вести себя дальше. Наконец она встретилась с ним взглядом, и ее яркие голубые глаза вспыхнули от раздражения.

      – Ваша светлость, куда вы поместите меня, пока будете с моим братом заниматься своими мужскими делами?

      Поразительно! Она сопротивлялась на каждом шагу.

      Саймон направился к двери и пропустил девушку в коридор. Выйдя следом за ней, он указал на комнату прямо напротив.

      – Там библиотека. Располагайтесь.

      – Гм… – Джулиана поморщилась.

      Саймон спрятал улыбку и, не в силах удержаться, проговорил:

      – Позвольте заметить, я счастлив видеть, что вы все-таки готовы признать свое поражение.

      Она резко повернулась и шагнула к нему, почти коснувшись своей грудью его груди. Казалось, воздух между ними накалился, и Саймона затопил ее запах – запах красной смородины и базилика. Тот же аромат он уловил несколько месяцев назад – до того, как узнал, кто она такая. И до того, как все изменилось.

      С трудом подавив желание ощупать взглядом пространство кремовой кожи над декольте ярко-зеленого платья, герцог отступил на шаг. Увы, у девушки напрочь отсутствовало чувство приличия.

      – Я могу признать свое поражение в бою, ваша светлость, но никогда – в войне.

      Он понаблюдал, как она пересекла коридор, вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Покачав головой, прошептал:

      – Джулиана Фиори – настоящее бедствие. Просто чудо, что она продержалась в высшем свете уже полгода.

      И чудо, что в свете терпели ее уже полгода.

      – Она заехала ему коленом между ног, – сказал Ралстон, когда Саймон вернулся в кабинет.

      – Похоже, что так. – Герцог плотно прикрыл за собой дверь, словно хотел как можно основательнее отгородиться от этой беспокойной женщины.

      – Черт возьми, что мне с ней делать?!

      Саймон