Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского. Сборник стихов

враги: их веселью порука

      Души моей сумрачной тяжкая мука.

      Пророк, я хочу услыхать предсказанье!

      Разгневан Господь! Каково наказанье?!» —

      «Ты меч не омыл свой Агаговой кровью!

      Позарился, царь, ты на шкуру воловью!»

      За это в сраженье не выстоишь боле,

      И завтра же будешь со мною в Шеоле!»[31]

      Под утро, не слыша копытного стука,

      Назад скачет царь без колчана и лука.

      В глазах стынет ужас – на саван похожа

      Лица неподвижного бледная кожа.

      Емшан[32]

      Коль падает беркут в долину, крылом

      Вершину горы задевая,

      Не кинется разве несчётным числом

      В ущелье родное, в скалистый пролом

      Воронья крикливая стая?

      Коль барс грозно мчится, рыча на бегу,

      И путь преграждая добыче,

      Род волчий, устроивший пир на лугу,

      Не бросится ль прочь, оставляя врагу,

      Куски уже пойманной дичи?

      Как беркут, Владимир пронзил небосклон,

      Как барс, вольной степью промчался;

      Сырчан, половецкий царевич, на Дон

      Бежал – и в горах, у абхазских племён,

      Отро́к, брат его, оказался.

      Сырчан в плавнях Дона, как рыба, затих,

      Но звона мечей вожделеет.

      Он утром коней объезжает степных,

      Днём птиц поражает, зверей полевых,

      А ночью – план мести лелеет.

      У славных абхазов царём стал Отрок.

      Он время проводит в веселье:

      Пьёт сладкие вина, охотится впрок,

      Гарем его полон, сатрапы у ног,

      И пляски и пир и похмелье.

      И минули дни, пробежали года —

      Всё так же Сырчан осторожен.

      Вдруг весть разнеслась: закатилась звезда

      Владимира-князя – уже никогда

      Не вытащит меч он из ножен.

      Услышал Сырчан, и верблюдов и скот

      Повёл он к днепровским порогам,

      К курганам князей половецких, и вот

      Пустая равнина глазам предстаёт,

      А брат – за Кавказским отрогом.

      Гонцов он к Отроку послал, и они

      С таким возвратились ответом:

      «Охоте в горах посвящает он дни,

      А ночи – пирам, и, о хан, не вини! —

      Абхазянкам полуодетым».

      И Ора призвал, песнопевца, Сырчан:

      «Так скажешь Отроку: «Без страха,

      О, брат, поднимись, снаряди караван,

      И в степь возвращайся, в отеческий стан,

      Ведь нету уже Мономаха».

      И если ответит на это Отрок:

      «Милее, чем зовы Сырчана

      Мне край благодатный, простёртый у ног,

      Спой песню и брось ему этот пучок

      Травы нашей пряной – емшана…»

      Промолвил Отрок, глядя Ору в глаза:

      «Не пленник я прежних обетов.

      Коль хочешь – так пой! Даже если слеза

      Прожжёт мои очи, то знай, что лоза

      И девы сильнее поэтов».

      Взял лютню певец, и напевы степей,

      Как грохот копыт, зазвучали,

      Как шум боевой

31

В священной войне с Амалеком Шаул не имел права брать добычу и щадить царя Агага.

32

Тюркское название полыни. На тот же сюжет и под тем же названием существует известное стихотворение Аполлона Майкова.