Триады. Михаил Дынкин

маляры краску чёрную.

      Белоглазая карга сердце выела.

      Суккуб

      Не калина у ручья, а ракита;

      не цветёт, а на ветру облетает.

      Ляжет парень на траву, как убитый,

      то ли любит, то ли нет, сам не знает,

      только хочет он тебя, девку злую,

      как увидит, пожирает глазами…

      В небе птицы треугольник рисуют,

      протыкают облака, исчезая.

      Ведьма бросила в ручей коромысло.

      Выпил Ваня из ручья, стал козлёнком.

      В этой песне вообще нету смысла,

      а и был бы в песне смысл, что в нём толку?

      Бьёт копытцем дурачок о копытце,

      ищет старшую сестру по болотам.

      Сон к лицу певцу, опять ему снится

      что-то огненное, жуткое что-то.

      Вот лежит, а голова вся седая,

      под свинцовой прохудившейся кровлей…

      Снова ты его во сне оседлала,

      расцарапала когтями до крови.

Миры

      Дождь собирался с мыслями. Шёл снег.

      Лоснилось солнце в огненном пенсне.

      С ветки на ветку зайчик прыгал пылкий.

      Летели в окна звёздные дробинки.

      А из фонтанной чаши фейерверк

      бил в небеса, по спектру разлагался.

      Матрёшка спать укладывала Ганса.

      Внутри матрёшки гансова родня

      простукивала стены на немецком.

      Всё это было в Лейпциге, ведь Лейпциг,

      как выяснилось, город-западня.

      Представь, дружок, глаза едва протрёшь, а

      по комнатам то катится матрёшка,

      то носится пронырливый сквозняк.

      Внизу – предновогодняя возня,

      фальшивый снег, упитанные кошки…

      Случайный псевдогофмановский мир

      (скорее невозможный, чем случайный),

      не зря его в учебный план включают

      апологеты школы Чёрных Дыр.

* * *

      Абсурден мир за выбитыми окнами,

      но мыслящие есть в нём существа;

      им нравится ходить вокруг да около,

      мне кажется, что это неспроста.

      Такие, знаешь, существа некрупные,

      прозрачные такие, днём с огнём.

      Социофобы, а ложатся группами

      в ночное время, никогда – вдвоём.

      Стратегия сновидцев? Полигамия?

      Прямых вопросов тут не задают.

      В задумчивости трусь о шкаф рогами я,

      вожусь с костюмом несколько минут.

      Иду во двор, отпугиваю гарпию,

      вцепившуюся в череп толмача;

      смотрю на небо – там тарелки яркие

      запутались в верёвочных лучах.

* * *

      Конечно, был и некий третий мир

      (попутно становившийся четвёртым).

      И в этом мире я тебя кормил

      добытым на охоте мастодонтом.

      Прекрасный зверь, кому он тут мешал?

      Но на грибах ведь долго не протянешь.

      Мы поклонялись копьям и ножам

      и бурую каёмку под ногтями

      носили не без гордости, увы,

      покрыты шерстью, вспыльчивы и дики.

      Да что мы знали, молодые львы,

      заляпанные кровью троглодиты?

      Ты стала