Позывной «Крест». Константин Стогний

за спиной.

      Боевики расступились, давая проход своему командиру. Ахмад аль-Гизаи обошел согнутое в три погибели тело пожилой женщины с распростертыми руками, пнул большой подсвечник с горящими свечами, воткнутыми в песок. Ножка подсвечника подломилась, чаша с песком и свечами гулко упала на пол, рассыпая содержимое. Ахмад аль-Гизаи взошел по двум ступеням на возвышение алтаря, встал перед женщиной так, будто она склонилась перед ним, а не перед Богом, нагнулся над игуменьей и крикнул:

      – Ваши молитвы и свечи теперь вряд ли вам помогут!

      Игуменья Пелагея встала на ноги. Справа ее обошел Абу Ислям аль-Казаки, успокаивающе похлопал монахиню по плечу и сказал Ахмаду:

      – Думаю, она надеется не только на них…

      С этими словами он развернул матушку Пелагею лицом к главарю «Ан-Нусры». Игуменья без страха взглянула в глаза Абу Мухаммеду аль-Джуляни. Правая щека сирийца кровоточила, рассеченная мелкими осколками камней или стекла. Тридцатидвухлетний мужчина с иронией взглянул на игуменью:

      – Насчет красоты христианских монахинь нам соврали.

      Боевики мерзко расхохотались. Монахиня опустила взгляд.

      – Спаси их, Господи. Не ведают, что творят, – пробормотала она.

      – Мы знаем, вы храните оружие для наших врагов, – произнес за ее спиной аль-Казаки.

      Пелагея повернулась на звук его голоса и увидела, что лицо казаха тоже рассечено осколками, мочка левого уха надорвана и кровоточит.

      – Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас, – перекрестилась она.

      – Ты ручонками своими не маши! Где склады? – сердито выкрикнул аль-Казаки.

      – У нас нет никаких складов, все ценное, что было в монастыре, вы отняли еще в сентябре!

      – У нас другие сведения! – возразил ей аль-Гизаи, по-прежнему возвышавшийся на алтаре.

      Пелагея подняла голову.

      – Сойди с алтаря, антихрист! – спокойно сказала она.

      Абу Мухаммед сделал жест Ахмаду аль-Гизаи, и тот нехотя повиновался.

      – Вот видите, – сказал Пелагее Абу Мухаммед, – мы уважаем ваши законы. Уважайте и вы наши.

      – Я уважаю любую религию, – ответила Пелагея и добавила: – Если это только религия.

      – Вы можете избежать жертв, если скажете, где искать оружие, – заявил главарь.

      – Никакие жертвы не помогут вам найти то, чего у нас нет! – воскликнула настоятельница монастыря. – Если вы не знаете, у нас не то что хранить, даже входить в храм с оружием не принято.

      Пелагея посмотрела на автомат в руках Ахмада аль-Гизаи.

      – Ваша мудрость, игуменья, оставляет нам шанс на политическое решение, – раздался голос аль-Джуляни у нее за спиной.

      Матушка Пелагея обернулась к нему, пронзив взглядом:

      – Что вам нужно? Вы ведь не за этим сюда пришли.

      – Отдайте нам руку пророка Яхья! – неожиданно предложил молодой главарь «Ан-Нусры».

      – Лучше умереть, – спокойно и твердо заявила монахиня.

      Ее лицо будто окаменело. Аль-Казаки знал это выражение лица у христианских