Позывной «Крест». Константин Стогний

насторожилась.

      – Картину «Юдифь» Густава Климта знаешь? – с неожиданной серьезностью спросил он.

      – Точно! Отец Лука в монастыре показывал репродукцию, когда учили иконопись.

      – Ну вот! – облегченно выдохнул Виктор. – Хоть что-то знаешь.

      – Это ты типа дразнишься? – завелась Света.

      – Нет, типа фигею с тебя, – в тон девушке ответил Виктор и опять ушел в глубины своей памяти.

      Перед ним всплывал весь его документальный фильм, который тогда сразу же купили англичане для одного из спутниковых каналов. Виктор частично вспоминал свои стенд-апы[11] двенадцатилетней давности.

      Алтарь был полукруглой формы, с бортиком высотой со спичечный коробок. Такая форма – наследие языческих алтарей. В полукруглых языческих алтарях посредине или сбоку всегда имелось отверстие, чтобы кровь жертв стекала вниз. У алтаря церкви Сергия и Бахуса тоже имелась треугольная выемка, куда в дохристианскую эпоху стекала кровь жертв богу Аполлону.

      Алтарь слева был посвящен Богоматери. Его основание походило на колонну. Сень над алтарем поражала красотой. По ее углам были изображены четыре евангелиста со своими символами. На синем своде, заполненном золотыми небесными телами, с одной стороны был изображен Христос, напротив него – Богоматерь.

      А вот тут находились иконы «Распятие» и «Тайная вечеря» шестнадцатого века. Необычно расположение Христа на «Тайной вечере». Он, следуя восточным традициям, как хозяин, стоял у двери или очага и прислуживал своим гостям-апостолам; форма стола, за которым они сидели, напоминала форму центрального алтаря церкви. Надписи на этой иконе были на арабском языке.

      На другой иконе Иоанн Креститель – с ногой, положенной на ногу, указывающий левой рукой на арабскую вязь, – не мог не вызвать улыбки: уж больно его изображение напоминало картинки из «Тысячи и одной ночи». Слева от центра иконостаса висели две иконы XVII века – дар генерала Владислава Андерса, командующего польской армией, сформированной в СССР в 1941–1942 годах. Генерал два месяца лечился в Маалюле в 1943 году, был исцелен и прислал из социалистической Польши эти иконы…

      Но нет больше алтаря, посвященного святым мученикам и Богоматери. От дивного некогда иконостаса остались лишь обломки…

      – Откуда ты все это знаешь? – удивлялась Соломина.

      – Энциклопию читал, – опять ушел в иронию Виктор, намеренно коверкая слово.

      – Да ну тебя… – обиделась девушка.

      Легкий шорох где-то за стеной полуразвалившегося храма насторожил Лаврова. Он замер, схватил Светлану за руку и приложил указательный палец к губам, давая понять, что нужно помолчать. Он явственно слышал звук шагов, и уже не было сомнения, что в развалинах монастыря за ними кто-то следит. Соломина легким кивком головы показала, что слышит то же, что и ее спутник.

      – Не шевелись. Я мигом… – шепнул Лавров Светлане на ухо и, отпустив ее руку, бесшумно скользнул вдоль стены. Через дыру, проломанную снарядом, он увидел быстро передвигающуюся фигуру в черном.

      Лавров,

11

Стенд-ап – краткое вступление репортера с речью в сюжет телефильма. (Примеч. авт.)