Позывной «Крест». Константин Стогний

себе бывший афганец Виктор Лавров.

      – Ну что ж, думаю, вам можно верить! – торжественно объявила Пелагея, хорошенько поразмыслив.

      Светлана и Виктор облегченно вздохнули.

      – Но где находится протоирей Иеремей сейчас, я не знаю, – добавила Пелагея.

      «Ну вот, приплыли! – подумал Виктор. – Что ж ты мне мозги тут пудришь, матушка, мать твою так!»

      И тут же прикусил язык, наказывая себя за такое кощунство. Все-таки время, проведенное в мужском монастыре, не прошло для него даром.

      – Сейчас нам принесут трапезу, а затем я проведу вас по территории нашего монастыря, – тоном, не терпящим возражений, объявила матушка.

      В Маалюле остались лишь мусульмане и сорок монахинь, присматривавших за воспитанницами своего приюта.

      Девочки-сироты учились в монастыре Святой Феклы грамоте, осваивали в местной мастерской искусство церковной вышивки, бисероплетения. Во время нападения боевиков «Аль-Каиды» маленькие дети так же, как две тысячи лет назад, прятались в пещере, где молилась и укрывалась, прося избавления от напасти, святая Фекла.

      Лавров шел вслед за Пелагеей, одновременно слушая ее и размышляя.

      «Что это – профессия или призвание? Нет! Это состояние души! Высшая степень человеколюбия: рискуя выгореть, теряя душевные силы, изо дня в день нести свой тяжкий крест до глубокой старости. Сколько еще таких людей? И не обязательно в храме. Они живут, умудряясь не приносить с работы чужую боль, и при этом остаются людьми. Учителя в школах для детей с ограниченными возможностями, врачи психиатрических клиник, медсестры хосписов, христианские монахини в мусульманских странах…»

      Миссионерский подвиг настоятельницы был отмечен золотым наперсным крестом от патриарха. Но она не возгордилась, а продолжила свое честное служение Богу и людям.

      – Вот, что и требовалось доказать! – прервала размышления Лаврова Светлана, которая все это время была рядом.

      – Что? – переспросил Виктор, отвлекаясь от мыслей о вечном.

      Соломина и Лавров уже поняли, что матушка Пелагея на русском не знает ни слова, поэтому девушка говорила, ничего не опасаясь.

      – Мужской монастырь опустел, а женский – нет. Мужики в кусты, а бабы остались! И так всегда! Вам бы только под юбку и в кусты…

      – Сестра-а-а, – с укором перебил ее Виктор, изображая святошу, – ты же в Божьем храме. Как можно о постыдном-то?

      Но поймав на себе острый взгляд настоятельницы, спутники утихомирились.

      Вскоре удивительная чарующая энергетика древнего монастыря наполнила душу такими благостными ощущениями, что не думалось уже ни об иронии, ни о войне, ни о следах автоматной очереди на статуе Божьей Матери.

      – Великое место! Намоленное веками место, – восторгалась Светлана.

      – Да, – задумчиво подтвердил Виктор, – здесь я впервые услышал, как звучала молитва «Отче наш» из уст Иисуса.

      – То есть как?

      – Ну, в смысле не самого Иисуса, а на арамейском языке, – поправился Лавров. И тут же начал