Война волка. Бернард Корнуэлл

совершавшие набеги на богатые фермы близ Сестера. Немало дружин довелось водить мне на север в отместку за эти рейды; однажды я дошел до самого Мамесестера, старинного римского форта на склоне горы близ реки Медлок. Король Эдуард подновил древние стены и поместил в Мамесестерскую крепость гарнизон. Граница Мерсии все время ползла на север: сначала порубежным был Сестер, затем Брунанбург и теперь вот Мамесестер. От нового бурга на холме из песчаника рукой подать до моей родины, Нортумбрии.

      – Ты когда-нибудь бывал в Мамесестере? – осведомился Этельстан.

      – Не прошло и недели, – уныло отозвался я. – Проклятый монах, сыгравший со мной злую шутку, расстался с нами в Мамесестере.

      – Ты ехал этой дорогой?

      – Потому что рассчитывал получить от гарнизона вести о тебе. Но эти ублюдки не стали разговаривать со мной, даже в ворота не впустили. Проклятого монаха – пожалуйста, а нас – нет.

      – Узнаю Треддиана, – рассмеялся Этельстан.

      – Треддиана?

      – Командира из западных саксов. Ему не было известно, кто ты такой?

      – Еще как известно.

      Этельстан пожал плечами:

      – Ты ведь язычник, и из Нортумбрии, а значит, враг. Треддиан верно решил, что ты задумал перебить гарнизон. Он человек осторожный, этот Треддиан. Чересчур осторожный – поэтому я его и сменяю.

      – Чересчур?

      – Нельзя защищать бург, не покидая его стен. К северу от Мамесестера начинаются владения язычников, которые постоянно совершают набеги. А Треддиан просто наблюдает за ними. И ничего не делает! Мне нужен человек, способный покарать язычников.

      – Путем вторжения в Нортумбрию? – мрачно уточнил я.

      – Сигтригр – король тех земель только по титулу, – резко ответил Этельстан. Он видел, что неприятная правда задела меня, и надавил: – Есть у него хоть один бург к западу от гор?

      – Нет, – признал я.

      – Посылает ли он отряды с целью наказать разбойников?

      – Когда может.

      – То есть никогда, – с издевкой заявил Этельстан. – Если язычники из Нортумбрии разоряют Мерсию, мы обязаны наказать их. Инглаланд будет страной, где правит закон. Христианский закон.

      – А Ингильмундр принимает твой закон? – с сомнением спросил я.

      – Принимает, – подтвердил принц. – Он подчинился моему правосудию сам и весь свой народ убедил.

      Он нырнул под нависшую ольховую ветку. Мы проезжали через узкую полоску леса, куда осаждающие часто наведывались за дровами, и на стволах деревьев остались метки их топоров. За лесом я различал полосы камышей, означающие плоский берег несущего серые воды Мэрса.

      – А еще он принимает наших проповедников, – добавил Этельстан.

      – Ну разумеется, – откликнулся я.

      Этельстан, к которому возвратилось хорошее настроение, расхохотался.

      – Ну не можем же мы сражаться с норманнами просто из-за того, что они приплыли позже! – сказал он. – Мы сами когда-то были такими! И даже не можем сражаться из-за того, что они язычники.

      – Мы