Война волка. Бернард Корнуэлл

Бедвульфа?

      – Разумеется.

      Он распрямился в седле, бросая мне вызов.

      – Если ты убьешь еще одного божьего человека, то станешь моим врагом.

      На миг я замолчал, но на языке висел совет перестать вести себя как надменный маленький эрслинг. Я знал и защищал его с колыбели, он был мне как сын, но в последние годы попы изрядно потрудились над ним. И все-таки мальчик, которого я опекал, по-прежнему здесь, и разумнее было подавить гнев.

      – Ты забываешь, что я дал леди Этельфлэд клятву защищать тебя, и сдержу ее, – сказал я.

      – В чем еще ты поклялся?

      – Служить ей – и исполнил обещанное.

      – Исполнил, – согласился принц. – Ты хорошо ей служил, и она любила тебя.

      Он отвернулся и стал смотреть на голые ветки болотного мирта на полосе влажной земли близ канавы.

      – Помнишь, как обожала леди Этельфлэд болотный мирт? Она верила, что его листья изгоняют блох. – Это воспоминание заставило его улыбнуться. – И помнишь ли ты эту канаву?

      – Помню. Тут ты убил Эрдвульфа.

      – Да. Я тогда был совсем мальчишкой. Много недель меня потом мучили кошмары. Столько крови! Даже сейчас, ощущая аромат болотного мирта, я думаю о крови в канаве. Зачем ты заставил меня убить его?

      – Потому что король обязан узнать цену жизни и смерти.

      – И ты хочешь, чтобы после отца королем стал я?

      – Нет, лорд принц, – ответил я, чем весьма изумил его. – Я хочу, чтобы королем стал Эльфверд, потому что это бесполезный кусок куньего дерьма и, если он вторгнется в Нортумбрию, я выпущу ему кишки. Но если ты спросишь меня, кто должен стать королем, я отвечу, что ты, разумеется.

      – И ты однажды дал клятву защищать меня, – вполголоса сказал он.

      – Я дал ее леди Этельфлэд и держал.

      – Да, держал, – согласился принц, глядя на канаву, поверхность которой местами еще затягивал ледок. – Лорд Утред, мне нужна твоя клятва.

      Так вот зачем он призвал меня! Неудивительно, что ему было не по себе. Этельстан повернул голову и посмотрел мне в глаза. На его лице застыла решимость. Он возмужал. Передо мной стоял уже не мальчишка и даже не молодой человек. Он стал таким же суровым и несгибаемым, как Альфред, его дед.

      – Моя клятва? – повторил я, потому как не знал, что еще сказать.

      – Мне нужна та же самая клятва, какую ты дал леди Этельфлэд, – спокойно проговорил он.

      – Я поклялся служить ей.

      – Знаю.

      Я был в долгу перед Этельстаном. Он сражался рядом, когда мы отбили Беббанбург, и сражался славно, хотя вовсе не обязан был лезть в эту битву. Так что верно, я в долгу перед ним, но понимал ли он, что просит невозможного? Мы живем клятвами и умираем за них. Дать клятву – означает наложить на себя узду, а нарушение ее чревато карой богов.

      – Я принес присягу королю Сигтригру, – напомнил я. – И не нарушу ее. Как могу я служить ему и тебе одновременно?

      – Ты можешь поклясться, что не станешь противодействовать и мешать мне, – предложил принц.

      – А если ты вторгнешься в Нортумбрию?

      – Ты не будешь со мной сражаться.

      – А