Качели. Геннадий Николаевич Седов

исходе, он успел уже тут основательно потратиться. Не хочет обращаться к жене, есть на то причины. «Только умоляю тебя, Ксюшенька, не делай ничего себе в ущерб. Если свободных денег у тебя сейчас нет, не предпринимай никаких крайних мер. Я спокойно проживу и без куртки. Целую тебя всю от кончиков пальцев и выше»…

      Свободных денег у неё не было. Оставалась неделя до выдачи зарплаты, сотрудники библиотеки занимали и перезанимали друг у друга десятки и двадцатки чтобы дотянуть до начала месяца. Была, правда, палочка-выручалочка, безотказная тётя Беата, милый добрый ангел-хранитель…

      Утром, предупредив на работе что задержится, Ксения побежала на междугородный телефонный пункт: у тёти был домашний телефон. Очередь была, к счастью, небольшой, через четверть часа её пригласили в кабину. Слышно было хорошо, казалось, что тётя говорит из соседней комнаты. Удивительный человек: нe перебивала, не ахала. Записала адрес, по которому следует выслать перевод, переспросила фамилию адресата. Задала единственный вопрос: «Скажи, дитя, он стоит трёхсот рублей?» и тут же, не дожидаясь ответа: «Хорошо, хорошо, можешь ничего не говорить! Я сделаю всё, как ты просишь».

      Валя, узнав по возвращению каких усилий стоило ей раздобыть злополучные деньги, серьёзно её упрекнул: зачем надо было идти на крайности? Он же предупреждал: нет, так нет, не сошёлся свет клином на этой куртке!

      Привёз в подарок из Болгарии флакончик розового масла и деревянные бусы с гранёными фишками чудно на ней смотревшиеся. Снова царили между ними теплота и мир.

      Осенью уехала отдыхать в Прибалтику с двумя сыновьями жена, Валя ей об этом сообщил приглашая на холостяцкий ужин как выразился. Не знала что и подумать: с ним происходило что-то непонятное, шёл внутренний какой-то перелом, рушились священные табу. Так ей, во всяком случае, казалось.

      Кицисы жили в респектабельном районе неподалёку от центра, застроенном по-преимуществу старыми особняками дореволюционной поры, которые принадлежали когда-то средне зажиточным чиновникам русской колониальной администрации: врачам, торговцам, просвещенцам, а позже представителям советской элиты.

      Дом генерал-интенданта Советской Армии Горячева, доставшийся в наследство единственной дочери, прятался в переулке напоминавшем из-за густой листвы белоствольных красавцев-платанов крытую галерею. Отыскивая по написанному на клочке бумаги адресу нужный номер Ксения испытывала смутную тревогу – ей было не по себе. Впервые, кажется, отчётливо осознавала постыдность своей роли по отношению к обманываемой жене. Глупостью было согласиться на этот ужин. Зачем, спрашивается? Когда есть своя квартира. Поднималась досада на Валентина: кому нужна эта конспирация, блуждание в сумерках с бумажкой в руке? Если уж решил наплевать на условности, мог, по крайней мере, привезти на такси, встретить, хотя бы, на остановке.

      Едва не повернула назад. Помешала вынырнувшая из-за угла моложавая дама в спортивном костюме цвета «электрик» державшая на поводке беременную болонку. Взяв собачку