Качели. Геннадий Николаевич Седов

вывезти домой в строго контролируемых пределах энное количество принадлежавшего врагу имущества, генерал, не долго думая, загрузил в железнодорожный вагон-«пульман» содержимое небольшого немецкого замка, принадлежавшего потомкам брауншвейгского барона, включая коллекцию средневекового оружия и доспехов. Опечатанный пломбами, с выведенной наискосок через стенку надписью «Государственный груз! Осмотру не подлежит!» пульман прокатил через разорённую войной Европу в далёкий Южный, где ожидала возвращения с войны мужа-генерала верная супруга с маленькой дочкой…

      – Можешь пожать ему руку, он чрезвычайно галантен по отношению к дамам! – смеялся Валя, подталкивая её в угол просторного холла, где стоял в полный рост (латы, шлем с открытым забралом, пика в руке) брауншвейгский рыцарь. – Ну же, не бойся!

      – Оставь, не надо! – уклонялась она. – Валя, я тебя прошу!

      «Зачем я здесь?» – мучила мысль. Богатый дом где незримо присутствовала соперница вызывал жалкое чувство приниженности, подавлял.

      От Вали не укрылось её настроение.

      – Какой же я осёл! – хлопнул рыцаря по плечу. – Ведь ты у меня наверное проголодалась? А я кормлю тебя баснями… извини! Идём, моя хорошая, ужин на столе.

      Увлёк обняв за талию в соседнюю комнату.

      – Оцени мои скромные усилия…

      Постарался наславу. На безупречно сервированном столе в гостиной стояли салаты, закуски, свежеотваренные крабовые клешни в ярко-алых панцирях в окружении пучков зелени.

      – Вырвал из лап директора «Океана»! – сообщил с удовольствием Валя подставляя ей стул, поправляя приборы на белоснежной скатерти, пододвигая поближе салаты. – Божился, негодяй, что крабов не осталось ни грамма, представляешь. Пришлось звонить его сыночку-шалопаю… помнишь, белобрысый был такой, комсомольский вожак? С мерзкими усиками. Учился вместе с Аллой на историческом… – он осёкся. – Положить тебе редиски?

      Она отодвинула стул, встала…

      – Что с тобой, Ксюша? Погоди… – удерживал он её на месте.

      Ксения кусала губы: с неё хватит! Он должен немедленно проводить её домой. Не останется здесь больше ни минуты!

      Он не мог понять, просил объяснить, в чём дело. Что с ней происходит?

      Ксения уже не владела собой.

      – Я хочу домой, понятно! – кричала. – У меня есть собственный дом! Я хочу ужинать у себя дома, яичницей с колбасой!

      Валентин хватал её за руки, пытался усадить на диван, она вырывалась, искала глазами сумочку.

      Её ярость передалась и ему.

      – Никуда ты не пойдёшь, психопатка! – заорал как бешеный.

      Схватил за кофточку, стал толкать к дивану.

      – Сядь немедленно! Сядь, я сказал!

      – Пусти меня!

      Пробовала его оттолкнуть, Валентин её не отпускал, наваливался всё яростней, прижимал к стенке дивана. У него было красное, в испарине лицо. Тяжело дышал, грубо раздвигал ноги, лез пальцами под трусики…

      Волна негодования всколыхнулась в ней. Не помня