Дирижер в суфлерской будке. Владимир Новиков

А второе – возможности людей, которые мне почему-то помогли, ничем не уступают мощи тех, кто охотился на Мурену.

      А дальше становилось еще грустней. Если я случайно помешал таким людям, то вариантов жить долго и счастливо у меня немного. Гораздо вероятней умереть в один день. И этот день – сегодня. Ну, может быть, завтра, если снова очень повезет. Кто знает, вдруг прямо сейчас по затылку прицел бегает? А вспотевший палец ласкает спусковой крючок, ожидая, когда я повернусь и замру.

      И поделом! Задумался, понимаешь, ротозей, рассуждает. А его уже мысленно освежевали и пускают слюну, засматриваясь на лучшие куски!

      Подумав так, я бросился к окнам и задернул шторы, ругая себя, что не сделал этого раньше. Жаль, они у меня не шторы, одно название, полупрозрачная кисея. Силуэт все равно будет видно. Но уж если палить снаружи, ориентируясь на него, за счет искажения можно и промахнуться. Уже неплохое подспорье.

      Задергивая занавесь, я вспоминал лихорадочно – запер ли дверь или оставил на случай, если вынудят стремительно ретироваться. Проверил: нет, все нормально, граница на замке. Так что поживем пока.

      Но чтоб пожить, нужен пусть плохонький, но план на первое время. Допустим, можно, как и собирался, вызвать милицию. Но в этом случае неприятностей скорее прибавится. Да и что я им скажу? Тело моей гостьи исчезло. Но даже если объявится вдруг, как давешний шустрый зомби, вряд ли сыграет в мою пользу.

      Ведь Машу в округе знаю только я. На камерах в аэропорту, магазине и вообще по городу тоже моя физиономия. Поэтому я автоматически становлюсь главным подозреваемым. Должны арестовать – арестуют. И что-то мне подсказывало, если тип в маске захочет завершить недоделанное, его мой арест не остановит. Машу же вот, фигурально выражаясь, нашли у черта на куличках. Другими словами, позвонить в милицию сейчас значило то же самое, что и собственноручно приковать себя к столбу на центральной площади города: кому буду нужен – приходи, пользуйся!

      Следовательно, выход на данном этапе нарисовался один – так же, как и Мурена, скрыться с глаз. Да и в самом деле – не сидеть же на месте, ожидая, захотят ли меня снова навестить и когда! А попутно попробовать докопаться до истины и вызнать, кому умудрился перебежать дорожку. Не докопаюсь я – меня закопают на раз, к гадалке не ходи. А так хоть какая-то надежда.

      Но куда бежать? К друзьям или родне? Так все под боком, далеко не удерешь. Тут нужно что-то нетривиальное, слабо предсказуемое. Сесть в поезд и выйти на незнакомой станции? А дальше? Поставить шалаш и дотянуть до зимы? Ну бред же! Не говоря о том, что до поезда еще тоже нужно добраться.

      Как бы то ни было, главное – скорее исчезнуть из дома. Тут итог моих злоключений становился заранее известным со стопроцентной вероятностью.

      Я порыскал взглядом по комнате в поисках того, что может пригодиться. Меня очень интересовало содержимое Мурмашиной сумочки и телефона. Они могли навести хоть на какую-то зацепку. Однако ее убийцы щи лаптем не хлебали и позаботились об этом – весь Машин скарб пропал. Я прекрасно помнил,