Раскрыть ладони. Вероника Иванова

полы не продают разве?

      И все-то он знает! Спрашивается, откуда? Хотя если в его родной Гильдии дела обстоят так же, как в Анклаве, тонкости добывания разрешительных бумаг известны убийце не хуже, чем мне. К тому же, в отличие от меня, могут быть им стократно и успешно опробованы.

      – Продают. Но не мне.

      Темно-серые глаза вопросительно сузились:

      – Ммм?..

      – У меня нет денег на переплату.

      – Так надо было с меня потребовать задаток! Ну, спустил всю наличность на девиц, бывает, понимаю, сам грешен.

      Действительно, все просто. Взял бы утром деньги, умаслил бы толстяка, и никаких трудностей… Кроме двух.

      Первая. Не беру деньги вперед. Не умею. А вторая… Сагинн все равно не продал бы мне припрятанную виграмму. Побоялся бы. И за это великая моя благодарность родному дяде: не удивлюсь, если в Регистровой службе меня давно уже записали в лазутчики!

      – Я ничего ни на кого не спускал.

      – Обиделся? Извини. Я ж не со зла…

      Ненавижу, когда меня вынуждают признаваться в том, что следовало бы скрывать всеми возможными способами!

      – Вы могли бы заметить, что место, в котором я живу… не слишком богато обставлено. Говоря прямо, я почти нищий маг.

      – Но отсутствие денег обычно означает…

      Знаю, что означает. И на сей раз сам перебиваю собеседника:

      – Отсутствие таланта.

      Усилия пропали втуне: убийца всего лишь довольно улыбнулся, словно ждал моих слов с нетерпением.

      – Ага. Таланта добывать деньги. Но зато много говорит о совести. И честности.

      А еще я ненавижу проигрывать. Даже словесные схватки. Потому что слишком часто оказываюсь побежденным.

      – Вот что, милейший! – Крепко берусь за подлокотники, словно морщинистая кожа обивки под пальцами способна придать уверенности. – Кажется, я все разъяснил? Не смею более вас задерживать.

      – Ты бы и не смог, – хохотнул убийца. – «Задерживать»… Вот насмешил!

      Правильно Келли сказала, ничего из меня не выйдет толкового. Мягкий, как глина. Даже еще мягче. Только бы на недостойный крик не сорваться.

      – Я не могу принять заказ, понимаете?

      – Не-а. Не понимаю.

      Да что же это такое?!

      – Не понимаю, почему какая-то бумажка должна решать все на свете.

      – Но в правилах Анклава…

      Он грустно усмехнулся:

      – Так вот почему говорят, что ты трус.

      А мне плевать на мнение остальных. Я хочу жить по правилам. Хочу, чтобы во всем был порядок. И если мир вокруг обожает сумасшедшие пляски, то на моем островке бури не будет. Ни за что. Это называется трусостью? Пусть. Но я хочу жить именно так!

      – Мы закончили?

      Ухмыляется:

      – Нет.

      – Но зачем…

      – Цепляюсь к тебе? Это хочешь спросить? А просто из любопытства. Хотя… Не буду обманывать: о тебе как о чарователе хорошо отзывались, а меня последняя работа мага, с которым обычно имел дело, едва не подвела.

      Не слишком верится, и все же возможно. Хотя скорее обо мне отзывались как о самом уступчивом