Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

прочитала про изумруды, – сообщила Мура. – Оказывается, чем он крупнее, тем в нем больше примесей. Больших камней чистой воды встречается так мало, что они ценятся дороже бриллиантов.

      – Вот видишь. Непонятно, почему Лючия так сказала.

      – Может, не рассмотрела?

      – Все может быть, – то ли согласился, то ли не согласился Василий Васильевич. – За Лючией наблюдает Стас. Зачем он это делает, я тоже не знаю.

      – С чего ты взял?

      Меркурьев доел яичницу, одним глотком допил кофе и сразу же налил себе еще.

      – Она ушла к развалинам охотничьего домика одна, едва от него отвязалась. В лесу встречалась с незнакомцем, я их видел. Потом я пошел через лес, дал крюка, вышел на пляж и столкнулся со Стасом. Он спрашивал, не собираюсь ли я приударить за Лючией. Если собираюсь, то он переключится на кого-нибудь еще, чтобы времени не терять.

      – Ты собираешься за ней приударить?

      – Нет пока. Еще Стас говорил, что не ходит в лес, но на одежде у него были репьи, а на сапогах семечки травы. То есть на пляж он тоже вышел из леса!..

      – Может, он ее приревновал и следил за ней! – предположила Мура.

      – Не может. Если бы ревновал, он не стал бы мне втирать, что ему все равно, за кем ухаживать.

      – Наверное, ты прав.

      – И еще книга «Философия Канта», – добавил Меркурьев. – Она всегда открыта на пятьдесят седьмой странице. Там сказано, что философ никогда не испытывал ни сильных страстей, ни сильных страданий. Когда бы я ни появился в вестибюле, она всегда открыта на этой странице!.. Это не ты развлекаешься?

      И уставился ей в лицо ястребиным взглядом, чтобы распознать, когда она станет морочить ему голову.

      Мурино лицо зашевелилось, задвигался кончик носа, и она громко, от души чихнула.

      – Будь здорова, – пожелал Василий Васильевич.

      Она кивнула.

      – Мне нужно поговорить с Емельяном Ивановичем, – сказала она как будто виновато. – Я думала, думала и ничего не придумала. О какой девушке говорил твой Бессель?

      – Это твой Бессель! Они все исключительно твои приятели, не мои!

      – Я допью чай и схожу к нему. Если он… если он в доме.

      – А они тебя не предупреждают, когда перемещаются туда-сюда между мирами и вселенными?

      – Вася!

      – Плохо, – заключил он. – Девушек у нас в избытке. Ты сама, Кристина, Лючия и Софья. Выбирай на вкус. Из вас пропала пока только одна Кристина, но искать ее мы не должны. Ты так говоришь.

      – Не должны, она сама объявится. Но тогда кого искать?..

      Они съели и выпили все, что им принесли, Мура натянула теплую длинную кофту с какими-то висюльками и бахромой. Странным образом кофта подчеркивала и обозначала ее формы, и Василий Васильевич засмотрелся.

      – Ты что? – спросила она и вдруг покраснела.

      Он подумал, что потусторонние силы, должно быть, читают его мысли, Муре они моментально становятся известны, и покраснел тоже.

      – Я совсем не об этом подумал, – пробормотал он в полнейшей