Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

кроссовки, с размаху саданул дверью так, что, должно быть, Мура в своей комнате упала с кровати, сбежал по лестнице, которая охала и стонала от его топота, и выскочил в дождь.

      Первые десять минут он бежал изо всех сил, словно за ним гнались оба – и Кант, и Бессель. Дождь моментально намочил одежду, она прилипла и противно двигалась на нем, елозили мокрые тряпки.

      Через пять минут Меркурьев начал уставать, а впереди был весь путь до самой лестницы, которую к концу отпуска он намеревался взять штурмом. Зато ночные мысли стали отставать, не успевали за атлетом Меркурьевым.

      Он задышал ровнее, правильнее, стал работать руками и контролировать ноги, чтобы они тоже двигались правильно, как у атлета.

      Отросшие волосы намокли и лезли в глаза. Капли с них текли за шиворот и в уши. Василий Васильевич то и дело стряхивал с них воду, и все без толку.

      Не было никакого Бесселя. Просто потому, что не могло быть!.. Огонь в камине зажегся не сам по себе, там точно есть система поджига. Одеяло… Куда делось лоскутное одеяло?..

      – О-де-я-ло у-бе-жа-ло, – в такт шагам повторял Меркурьев. – У-бе-жа-ло о-де-я-ло!

      В дождливом сером мареве видно было плохо, но ему показалось, что по берегу кто-то идет – в длинном плаще и с зонтом, сердце сразу сбилось, и дыхание перехватило.

      Что там такое? Опять призраки?

      Василий Васильевич наддал, чтобы не обращать внимания на призрак, чтобы убежать от своих мыслей и сомнений и приказал себе не оглядываться.

      Он добежал до маяка, понял, что больше не может – сердце разорвется и он упадет замертво, – и разрешил себе повернуть обратно.

      Теперь с волос текла не вода, а пот, и во рту было солоно. Изо всех сил стараясь не перейти на шаг, он добежал до подъема к террасе и одолел его, повалился в плетеное кресло и замер, подставив лицо дождю.

      – Доброе утро.

      Меркурьев распахнул глаза.

      Со стороны моря приближалась Лючия с большим зонтом. Клетчатый плащ укутывал ее от шеи до ног, на плотных волосах – островерхий колпачок.

      Меркурьев вытер лицо подолом майки и облизал губы.

      – Вы и в дождь тренируетесь? – спросила она.

      – Стараюсь, – прохрипел он.

      – Завидую вам, – сказала Лючия. – Я ни на что подобное не способна. Самое большее – утренняя прогулка. Ночью была буря. Вы слышали?

      – Слышал.

      – И так похолодало!.. Мне пришлось спуститься вниз, разбудить прислугу и попросить второе одеяло.

      – Разве в вашей комнате нет камина?

      – Есть, – живо ответила Лючия. – Но не стану же я сама его разжигать! Да еще среди ночи!..

      – То есть у вас камин не горел, – констатировал Меркурьев.

      – Да нет, что вы. А вы затопили?

      – Он сам зажегся.

      – У вас электрический?

      – У меня мистический, – пробормотал Василий Васильевич. – Не обращайте внимания.

      – Вы не знаете, куда делась девушка? У которой пропало колечко?

      – Понятия не имею, – ответил Меркурьев мрачно. Он вообще мрачнел с каждой минутой.

      Значит, не все камины в доме оборудованы