Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

Не бесконечное множество.

      – У-у, – протянул Василий Васильевич. – Начались сказки про реинкарнацию и переселение душ.

      Мура покачала головой:

      – Нет никакого переселения, Вась. Этот набор молекул или волновых схем все время одинаковый. Ты видел Бесселя, как на портрете, потому что это он и есть.

      – Какая ахинея! – пробормотал Василий Васильевич. – А я, главное, ее слушаю!..

      Тут она, кажется, обиделась.

      – Ну и не надо, – сказала Мура. – Сам спрашиваешь, и сам не хочешь слушать!..

      Меркурьев встал, прошелся по комнате и взялся за богдыхана с отломленной головой.

      – Что ты все ходишь вокруг него?! Зачем он тебе?..

      Василий Васильевич приставил к туловищу голову, которая сразу же опять отвалилась.

      – Приклеить, что ли? – сам у себя спросил он. – Какую же девушку я должен искать, а? И зачем?

      – Я не знаю, – пожала плечами Мура. – Я подумаю и спрошу.

      Меркурьев усмехнулся:

      – Канта спросишь?

      И она кивнула.

      – У меня есть клей универсальный, – сообщил Меркурьев. – Я принесу и приклею ему голову. И еще нам нужен градусник.

      – Не нужен!

      Но Василий Васильевич не слушал. Он сбежал по лестнице, разыскал Нинель Федоровну, очень озабоченную по утреннему времени, и сказал, что Мура болеет и ее нужно спасать. При этом он впился взглядом в доброе морщинистое лицо, словно намеревался найти следы преступного умысла – если кто и подмешивал галлюциногенные препараты в еду, то только домоправительница!

      Нинель заохала, закачала головой, произнесла все, что в таких случаях произносят взрослые заботливые женщины в адрес бестолковых детей: что нужно было как следует одеваться – и обязательно надеть шапку! – не таскаться вдоль моря на ветру, надеть носки, а уж если простыла, полоскать горло и нос, вон, хоть содой, полежать на диване под пледом, а Мура с Василием вчера притащились в самую дождину, и так далее.

      Она дала ему термометр и сказала, что завтрак принесет в комнату.

      – Тебе тоже принести, Вася?

      Он подумал и согласился.

      – Молока горячего и кашки, да?

      Василий Васильевич попросил яичницу с колбасой, булку с маслом и кружку кофе со сливками и сахаром, большую. Она рассмеялась, а он спросил:

      – Вы не знаете, где Кристина, Нинель Федоровна?

      – Должно быть, в город уехала, – ответила та. – Вещи все здесь, вернется!.. Как бы заявлять не поехала, что перстень-то пропал. Понаедут дознаватели, расследователи, что делать тогда?.. Всех гостей распугают.

      – Не распугают, – успокоил ее Василий Васильевич. – Мы все уже прижились, Нинель Федоровна. Или вы новых ждете?

      – Так ведь не последний день живем, Вася! А на следующий год кто к нам поедет, если узнают, что здесь воруют?

      – Все равно Виктор Захарович дом продает, – осторожно напомнил Василий Васильевич. – Какой следующий год?..

      Она посмотрела на него, хотела что-то сказать, удержалась и махнула на него рукой.

      – Ступай,