Три товарища и другие романы. Эрих Мария Ремарк

я с вами, – сказал он, слегка смущаясь. – Дело в том, что я приноровился довольно ловко разделывать раков, а для дам это скучное занятие.

      Он запустил руку в миску и стал с необычайной скоростью разделывать для нее рака. Он управлялся своими огромными ручищами элегантно и ловко, а Пат оставалось только брать с вилки протянутые ей аппетитные куски.

      – Вкусно? – спросил он.

      – Изумительно! – Она подняла свой бокал. – Ваше здоровье, Альфонс!

      Альфонс торжественно чокнулся с ней и медленно выпил свой бокал. Я посмотрел на нее. Я бы предпочел, чтобы она пила что-нибудь безалкогольное. Она почувствовала мой взгляд.

      – Салют, Робби! – сказала она.

      Она была на редкость красива и вся светилась радостью.

      – Салют, Пат! – сказал я и выпил свой бокал.

      – Разве здесь не прекрасно? – спросила она, все еще глядя на меня.

      – Здесь чудесно! – Я снова наполнил свой бокал. – Твое здоровье, Пат!

      Лицо ее осветилось еще больше.

      – Твое здоровье, Робби! Ваше здоровье, Готфрид!

      Мы выпили.

      – Хорошее винцо, – сказал Ленц.

      – «Атсберг» урожая прошлого года, – объяснил Альфонс. – Рад, что ты его оценил!

      Он взял из миски второго рака и протянул Пат вскрытую им клешню. Она запротестовала.

      – Этого вы должны съесть сами, Альфонс. Иначе вам ничего не достанется.

      – Еще успею. Я ведь управляюсь быстрее других.

      – Ну хорошо. – Она взяла клешню. Альфонс таял от удовольствия, продолжая угощать ее. Это выглядело так, будто огромный старый сыч кормил в гнезде маленького белого птенчика.

      Напоследок мы все выпили по рюмке «Наполеона» и стали прощаться с Альфонсом. Пат была счастлива.

      – Все было чудесно! – сказала она. – Я вам так благодарна, Альфонс. Все было замечательно! Правда!

      Она протянула ему руку. Альфонс, что-то мыча, руку поцеловал. У опешившего Ленца глаза полезли на лоб.

      – Заглядывайте! – сказал Альфонс. – И ты, Готфрид!

      На улице под фонарем стоял наш маленький, всеми брошенный «ситроен».

      – О! – невольно вырвалось у Пат, и она остановилась. По лицу ее пробежала тень.

      – После сегодняшнего достижения я окрестил его «Геркулесом»! – сказал Ленц и распахнул дверцу. – Отвезти вас домой?

      – Нет, – сказала Пат.

      – Так я и думал. Куда же?

      – В бар. Или ты не хочешь, Робби? – обернулась она ко мне.

      – Конечно, – сказал я. – Конечно, зайдем еще в бар.

      Мы не спеша поехали по улицам. Было тепло и ясно.

      За столиками у кафе сидели люди. Слышалась музыка. Пат сидела рядом со мной. Мне вдруг показалось непостижимым, что она может быть больна, и хотя меня бросало в жар от одной этой мысли, я отказывался в это верить…

      В баре мы застали Фердинанда и Валентина. Фердинанд был в ударе. Он вскочил и бросился Пат навстречу.

      – Диана, – воскликнул он, – возвращающаяся с охоты!

      Она улыбнулась. Он обнял ее за плечи.

      – Смуглая храбрая амазонка с серебряным луком! Что же